Вольные кони. Александр Семенов
ветер в иссеченных осколками ветвях. И тут из темноты донесся хриплый ломаный голос:
– Договоримся командир?! Мы идем – вы пропускаете, вы идете – мы пропускаем. Клянусь Аллахом!
Соломатин усмехнулся, сложив рупором ладони, прокричал в ответ:
– Тесно, не разойдемся! А в плен шахидов я не беру! Отправляю прямиком на небеса.
Со стороны боевиков раздалась ругань, и взводный, внимательно вслушиваясь в доносившиеся выкрики, зло пробормотал себе под нос:
– Кроют нас почем зря. Семь верст до небес и все матом. Арабов много, это точно. И еще кого только нет. Каждой твари по паре.
Капитан лучше других знал, каково верить на слово слугам Аллаха. Потому и жив до сих пор оставался, что их вероломство на своей шкуре в Афганистане испытал. С непривычки видеть было больно его исполосованное шрамами тело.
На угрозы десантники не отвечали, затаились и выжидали. Под шумок, в темноте, «духи» медленно подбирались к высотке. Командир, не отнимая глаз от окуляров «ворона», следил за их передвижениями и корректировал действия бойцов. Подпустив на прямой выстрел, они ударили без команды. И вновь завертелась огненная карусель.
Ваня потерял счет времени и очнулся, когда из коробки гранатомета вылетела последняя лента. И только тогда услышал, как рядом стонет раненый, а с правого фланга огонь не ведется вовсе.
– Мужики, кто цел, отзовись, – прохрипел капитан. В ответ раздались редкие голоса. Едва ли половина ребят откликнулась на его зов.
Лешка, пользуясь передышкой, нырнул во тьму и скоро вернулся ползком, приволок снайперскую винтовку.
– Значит так, кроме нас в живых осталось трое. Чигирь, Митин и Малов. Четверых наповал, остальные ранены, все тяжело, – доложил командиру.
– Раненым помощь нужна?
– Да какая там помощь, доходят…
– Пить будешь? – сунул он Ване фляжку. – С Николы снял, она ему теперь без надобности.
Ваня жадно глотнул и не сразу завинтил ребристую крышку – руки ходуном ходили.
– Все кишки вымотал, чертов механизм, дергается как живой, надо бы его камнями придавить, – запаленно дыша, выдавил Ваня и вгляделся в почерневшее, осунувшееся лицо друга.
– Ты вместе с ним, как лягуха на кочке подпрыгивал, я уж забоялся, что к «духам» верхом на своем агрегате ускачешь, – бесцветным голосом выговорил Лешка.
– Я на него чуть ли не ложился, да где ж удержишь, – и тихо добавил: – Пацанов жалко.
– Нас жалеть некому будет, – без всякого выражения сказал Лешка.
– Бил грамотно, кучно, без тебя нам будет скучно, – прервал разговор голос капитан. – Жаль, боекомплект кончился. Теперь нам позиции не удержать. Да где наша не пропадала!
И кончилась передышка. Ожили, забухали минометы, со всех сторон метнулись к высоте огненные шмели пулеметных трассиров.
– Тупо прут, как скот на бойне. Видать, обкуренные напрочь, – Лешка отставил автомат и взял в руки снайперскую винтовку.
– Видишь