Вольные кони. Александр Семенов
отстань, – вежливо посоветовал Ваня и посмотрел своим кротким взглядом, от которого мурашки ползут по коже. Но мужик оказался крепкой породы.
– Я тебя понимаю, со мной поначалу тоже случалось. Когда меня сильно доставали, испытывал горячее желание встать и отметелить от души. Теперь прошло. И у тебя пройдет, дай только срок.
И пробудил в Ване веселую злость.
– Как же, тебя отметелишь. О твой лоб поросят бить можно. Полгода назад я бы тебя заломал…
– …но сейчас мы с тобой в разных весовых категориях, – продолжил незнакомец, приглаживая тронутые ранней сединой волосы, – а потому, давай поедим, я сутки уже одним чаем пробавляюсь.
Привезли меня худого
к знаменитому врачу
и спросили: «Чем ты болен?»
Я заплакал: «Есть хочу!» —
вдруг пропел он и добавил:
– Это про всех нас, – наклонился и, глядя в упор, неожиданно спросил:
– Жить-то есть чем?
– Да уж как-нибудь до дома дотяну, – сухо ответил Ваня и запнулся, оценив смысл вопрошаемого.
– Тогда держись. Худо, когда жить нечем. Заруби себе раз и навсегда, что русский человек должен не только уметь давать, но и с благодарностью принимать. Кто сказал, не помню, но верно на все времена. Василием меня зовут, – и протянул ему руку.
– Иван, – назвался Ваня, понимая, что теперь отказаться от его предложения он не сможет. Василий оказался сильнее духом, а против такой внутренней силы другой не найти. Подкупала его манера говорить и действовать. Он еще не выяснил, кого встретил на своем пути, но уже испытывал необъяснимую симпатию к человеку, неуловимо напоминавшего ему погибших друзей и его самого.
– Ну вот, совсем другое дело. Быстренько собирайся и идем в ресторан. Там, я узнал, не готовят разносолов, но кормят сытно, обслуживают вежливо, встретят как дорогих гостей. В общем, ныне не то, что ране.
Ваня с трудом поднялся, скованный подсохшей повязкой, снял с крючка куртку. Василий придержал его за плечо, пробежал легкими пальцами по спрятанным под тельняшкой бинтам и профессионально на ощупь определил характер ранений.
– Ничего себе отметины! То-то, думаю, ты квелый такой. Где штопали? Во Владикавказе или Ростове? А, везде едино, подлатали и выписали!
– Не отпускали, еле вырвался, – вяло ответил Ваня, теряя интерес к разговору.
– Ну-ну, не угасай! – почти приказал Василий. – Ты мне еще сегодня пригодишься, а там, глядишь, и я тебе сгожусь.
И они отправились в вагон-ресторан, благо идти недалеко было – всего два перехода. Ваня равнодушно оглядел полупустое помещение и, не выбирая, занял ближайший к входу столик. С непривычки неуютно чувствовал себя в таких веселых заведениях. Василий же уверенно прошел к стойке и за минуту управился с заказом. Официантка в белом передничке только успевала чиркать карандашом.
– Водки выпьешь? – поставил Василий на стол графинчик и энергично потер крепкие сухие ладони.
– Самую малость, душа не принимает, – машинально ответил Ваня, раздумывая