Погода для свитера. Александра Тонкс

      Благодарность за поддержку в написании «Погоды для свитера» выражается моей любимой маме. А ещё моим близким друзьям и помощникам ― Нине Борисовой и Юлии Салминой.

      I

      Артур, здравствуйте, Вам звонит эМи. Я знаю, что уже поздно для разговоров, но мне необходимо прервать диалог моих часов со мной. Они решили по какой-то причине, что мне интересна каждая секунда уходящего времени, а я в таких вещах не привыкла признаваться.

      Артур, я надеюсь, Вы перезвоните мне. Иначе пострадает мой заложник. Ваша карточка с телефоном.

      Есть опасение, что мы больше не сможем поговорить.

      Простите меня. Ваша тишина права, это очень глупо. Или назовём это более вежливо ― поздно. И не слушайте моё «не сможем поговорить», это так, чушь. Доброй Вам ночи.

      Артур, если бы Вы знали, как трудно разговаривать с трубкой, которая не умеет читать мои мысли так, как это делает эМ, держа меня за руку.

      Наверное, наша с ним разница в возрасте дала ему преимущество: он ориентируется в мире людей лучше меня. Он восприимчивее и внимательнее по отношению к людям. Вы любите давать советы, Вы бы непременно рекомендовали мне брать пример с него.

      Да, я слишком поздно поняла, почему Вы не сможете мне ответить. У Вас сейчас уже утро, Вы сонный, только что пришли с работы, тягучей ночной смены, и вместо того, чтобы обняться с подушкой, Вы добросовестно слушаете голосовые сообщения. И втайне надеетесь, что не зря потратите время, которое уже могло бы пойти на сон. С момента нашего знакомства я ни разу не сделала Вам ни одного комплимента, но Вы должны знать, что эта добросовестность делает Вас настоящим врачом.

      Итак, у Вас ночная смена и другие пациенты, а я выбрала своим собеседником Ваш телефон. Это будет совсем бредовой идеей ― превратить наш диалог, о котором я просила, в мой монолог? Но в нужные моменты я могу пытаться прерывать его фразами, которые могла бы услышать от Вас. Как Вы оцениваете мои знания о Вас, Артур?

      Вот сейчас Вы совершенно точно дали уклончивый ответ, который бы меня не обидел, но ни в коем случае не убедил бы меня в том, что я Вас знаю. Ведь Вам известно, как очаровывать людей, а значит, Вы всегда захотите оставить за собой хотя бы тень загадочности. Я права? Что ж, раз я права, значит, я вполне могу немного пообщаться с Вами и в Ваше отсутствие. Таким образом Вы не оставите сразу два поста, на которые Вы подписались: медицинский пост в больнице имени Елены Грин и пост дружбы в моей жизни.

      Знаете, в тот день, когда мы с эМ вернулись из Вашей больницы впервые, меня уже одолевало странное предчувствие. Было ощущение, что предстоящая напасть наступает мне на пятки. Но только мне одной, что случается очень редко, ведь с эМ мы идём в ногу: догнавший меня догоняет и его. Однако это был только мой преследователь, по беззаботному виду моего мужа я догадалась, что его пятки в полной безопасности.

      Мы придвинули кресла почти вплотную к приоткрытому окну, поставили их друг напротив друга, отгородились от холодного воздуха шторой. Он сел слева от окна, а я ― справа, и он открыл книгу на той странице, где мы остановились на вчерашнем сеансе чтения. Вытянули ноги ― каждый на кресло другого. Это всё ― совершенно обычный для нас с мужем ритуал, о котором никто до сей поры не знал. Общение с книгой.

      Не могу сказать, сколько страниц эМ понадобилось, чтобы заметить, что я не слушаю. Он понял это по моему взгляду: я смотрела на него в упор, как будто раньше не видела никогда, а прежде, чтобы лучше представлять всё то, о чём он