Маскарад. Терри Пратчетт
на помеле слишком дует.
– Слушай, Эсме Ветровоск, лучше сделай кое-что полезное, – послышалось из-за кустов. – Буду очень тебе обязана, если ты нарвешь мне щавеля или лопухов.
– Щавеля и лопухов? И что ты намерена с ними делать?
– Я намерена сказать: «О, какое счастье, большие листья, как раз то, что мне нужно!»
На некотором расстоянии от кустарника, в котором нянюшка Ягг приобщалась к природе, раскинулось безмятежное под тихим осенним небом озеро.
В камыше умирал лебедь. По крайней мере, ему пришло время умереть.
Однако возникла непредвиденная заковыка.
Смерть, утомившись, присел на бережку.
– ПОСЛУШАЙ, – сказал он. – Я ЗНАЮ, ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЙ ПОРЯДОК. ЛЕБЕДИ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ ПОЮТ. ПОЮТ ВСЕГО ОДИН РАЗ В ЖИЗНИ – И КАК РАЗ ПЕРЕДО МНОЙ. ИМЕННО ОТСЮДА И ПОШЛО ВЫРАЖЕНИЕ «ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ». ТАК ТРОГАТЕЛЬНО. ДАВАЙ ПОПРОБУЕМ ЕЩЕ РАЗ.
Из тенистых закоулков своего одеяния он извлек камертон и слегка тронул его косой.
– ВОТ НУЖНАЯ НОТА…
– Не-ка! – ответил лебедь, качая головой.
– ПОЧЕМУ? ТЕБЕ ЧТО-ТО НЕ НРАВИТСЯ?
– Наоборот, мне тут очень нравится, – сообщил лебедь.
– УВЫ, НИЧЕГО НЕ МОГУ ПОДЕЛАТЬ.
– А тебе известно, что я ударом крыла легко ломаю человеку руку?
– МОЖЕТ, Я НАЧНУ, А ТЫ ПОДПОЕШЬ? ЗНАЕШЬ «СЕРЕНАДУ СОЛНЕЧНОЙ ДОЛИНЫ»?
– Дрянь из слюнявых фильмов! Я, между прочим, лебедь!
– ТОГДА, МОЖЕТ, «КОРИЧНЕВЫЙ КУВШИНЧИК»? ХА-ХА-ХА, ХЕ-ХЕ-ХЕ, ЗВЯК-ЗВЯК-ЗВЯК…
– И это называется песня? – Лебедь разгневанно зашипел и, качнувшись всем телом, переступил с одной перепончатой лапы на другую. – Не знаю, откуда ты родом, мужик, но в наших местах в музыке разбираются куда лучше.
– В САМОМ ДЕЛЕ? ТАК, МОЖЕТ, ПРОДЕМОНСТРИРУЕШЬ МНЕ?
– Не-ка.
– ПРОКЛЯТЬЕ.
– Думал поймать меня? – произнес лебедь. – Хотел нагреть? Думал, я расслаблюсь и исполню тебе пару тактов песни коробейника из «Лоэнлебдя», да?
– НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ. ЧТО ЗА ПЕСНЯ КОРОБЕЙНИКА ТАКАЯ?
Лебедь сделал глубокий, усердный вдох.
– Ну, та самая, она еще начинается: «Ты резать мой горло, битте шён…»
– С УДОВОЛЬСТВИЕМ, – произнес Смерть.
Коса рассекла воздух.
– Вот гадство!
Мгновением спустя лебедь вышел из своего тела и взъерошил перья на белоснежных, но теперь уже слегка прозрачных крыльях.
– Ну и что дальше? – спросил он.
– ТЕБЕ РЕШАТЬ. ЭТО ВЫ ДОЛЖНЫ РЕШАТЬ САМИ.
Откинувшись на спинку кожаного кресла, Нечаст Бадья сидел с закрытыми глазами, пока главный режиссер не закончил свой рассказ.
– Итак, – произнес Бадья, – посмотрим, правильно ли я тебя понял. Имеется Призрак. Каждый раз, когда кто-нибудь в этом здании теряет молоток, делается вывод, что молоток украл Призрак. Кто-то сфальшивил – тоже из-за Призрака. Но вместе с тем, если потерянное находится, благодарят за это того же Призрака. Если спектакль прошел хорошо, то, само