Лууч 2. Паутина реальности. Сергей Александрович Варлашин
меня пересилило, я сделал шаг назад и увидел «его». Нечто, от которого у меня раз и навсегда похолодела кровь во всех и каждой жиле моего тела. Нечто, представляло собой «его». Огромный, двух с половиной метровый ящер, на задних лапах с длиннющим хвостом и полу крокодильей пастью попал на свет. Он стоял на небольшом отдалении, но слабого света огня, мне хватило. Чтобы разглядеть его в тёмно-зелёных деталях. В тот короткий миг, прежде чем он исчез из виду, быстро высунув, длиннющий, красный, раздвоенный язык и издав последний рык. Теперь понятно, откуда были все те звуки. Хвост его шелестел по полу, большие и длинные когти на лапах шаркали при ходьбе. Не знаю, что ужаснуло меня больше, его абсолютно не человеческий вид и происхождение, или слишком разумный и умный взгляд. Холодный взгляд –рептилии.
– Ты чего там встал? Пошли от греха, – вывела меня из ступора Драгана.
– Кажется я «его» только что увидел.
– Ты серьёзно? Нам лучше убраться отсюда, – вдруг запереживала она сама. – Обычно он спит, но ты разбудил его. Не знаю, как у тебя получилось. На наше семейство он не реагирует. Раз ты со мной, он тоже не должен был реагировать. Мое присутствие рядом, как бы твой пропускной билет. Ты Лууч, кстати говоря, какой-то странный.
Только когда мы поднялись обратно наверх, вышли из библиотеки, и она ее заперла на ключ, я решился ей ответить.
– Между нами говоря, у меня с рептилиями странные отношения. Не скажу, что я этому рад.
– Особенные отношения говоришь? Так рептилойд этот, или кто он там, друг твой? Ты меня пугаешь человек.
– Нет именно странные. Это меня и пугает.
– Так значит, он с тобой поздороваться приходил. Ты знаешь, тебя легко напугать.
– Думаю после увиденного, меня напугать будет уже нелегко, – про себя я подумал, что примерно то же самое я полагал, когда познакомился поближе с Винцеанном. – Я там немного намусорил, лампу твою чуть не разбил, – решил я сменить тему.
– Не переживай, я потом кого-нибудь из братьев отправлю убрать беспорядок и починить полку, которую ты сломал, – помолчав, она добавила. – Когда «он» заснёт. Стоило нам с тобой погасить мою лампу, как он пришёл бы за нами. Меня-то может и не тронул бы. Но зачем рисковать. Он не различает своих или чужих, хороших и плохих, он убьёт и съест любого, кто нарушит его покой во тьме. Он не боится самых смертоносных орудий и острейших клинков. Он боится только света.
– Забавно, живет среди знаний, говоря метафорично – среди света, но сам больше всего боится его. Драгоценная Драгана. Ты спасла меня. Я тебе очень благодарен.
– Можешь меня не благодарить. Не могла же я бросить такого милого юношу, там одного на «его» произвол.
– А кто «он»? – спросил я, раз уж она сама подняла этот больной вопрос.
– Вот честно, не знаю. Знаю, что он древнее нас всех, вместе взятых.
– Вот это самое интересное, но у меня мурашки идут, от таких мыслей и я намеренно не буду копать про него информацию. Дабы не привлечь в свою жизнь его и ему подобных, благородных нечеловеческих