Правда. Терри Пратчетт
поэтому оно расположено в центре ящика?
– Да. А также «П», потом «Т», потом «А»…
– По-моему, более привычным было бы увидеть в самом центре именно «А».
– Ну а мы положили «П».
– И у вас «Н» больше, чем «У», а «У» – гласная.
– Люди чаще используют «Н», чем тебе кажется.
В противоположном конце комнаты коротенькие пальцы Кеслонга танцевали над другим лотком с буквами.
– Знаешь, если приглядеться, можно понять, над чем он… – начал Вильям.
Хорошагора поднял голову и, прищурившись, посмотрел на Кеслонга.
– «…$$$аработай… В… Свободное…» – прочел он. – Похоже, господин Достабль опять приходил.
Вильям снова уставился на ящик с буквами. Потенциально перо тоже содержит все, что ты собираешься написать. Но содержит чисто теоретически, то есть безопасно. Перо – безвредная, обычная штука, в то время как эти тускло-серые кубики выглядели угрожающе. И он понимал людей, у которых они вызывали беспокойство. Эти кубики, казалось, говорили: «Соедини нас вместе, и мы станем всем, что ты захочешь. И тем, чего не захочешь, – тоже. Мы можем написать все, что угодно. Смотри: “б”, “е”, “д”, “а”. Получилось “беда”…»
Использовать подвижные буквы мог всякий, закон этого не запрещал, но граверы предпочитали работать по-своему: «Этот мир функционирует так, как нужно нам, большое спасибо». Поговаривали, что лорд Витинари тоже недолюбливает подвижные буквы, ведь чем больше слов, тем больше люди нервничают. Ну а волшебники и священнослужители выступали против, потому что, с их точки зрения, слова слишком важная штука, чтобы ими просто так разбрасываться.
Гравюра есть гравюра, это вещь цельная и уникальная. Но если ты берешь свинцовые буквы, которыми было набрано, допустим, слово божье, и используешь их для отпечатывания кулинарной книги, что происходит со священной мудростью? Что за пирог у тебя выйдет? А если для книг по навигации используется тот же шрифт, которым отпечатали книги заклинаний? О, твое путешествие может закончится где угодно.
Именно в этот момент (история любит, чтобы все было аккуратненько) Вильям услышал, как к дому подъехала карета. И буквально через несколько секунд в сарай вошел лорд Витинари. Он остановился, тяжело опираясь на трость, и с умеренным интересом оглядел помещение.
– Надо же… Лорд де Словв, – немного удивленно произнес он. – Я и подумать не мог, что ты связан с данным предприятием…
Вильям, покраснев, поспешил навстречу верховному правителю города.
– Господин де Словв, ваше сиятельство.
– О да, конечно. Несомненно. – Взгляд лорда Витинари скользнул по заляпанной краской комнате, остановился на груде радостно скалящихся коней, потом перешел на кропотливо трудившихся гномов. – Да, конечно. И кто здесь главный? Ты?
– Здесь нет главных, ваше сиятельство, – откликнулся Вильям. – Но разговорами, как мне кажется, занимается господин Хорошагора.
– А