Рассвет. Олег Кожин
из-под ног, оставив висеть над космической бездной, полной голодных мерцающих глаз. Ночнушка соскользнула с плеча, оголив четыре кровоточащие царапины в том самом месте, где ее коснулся Безликий повелитель ночных кошмаров.
Глава четвертая. Лаберин
– …Для этого человеку необходимо погрузиться в пучину собственной тьмы. Глубоко, до самого дна. Лишь в этом случае можно застать рассвет нашего разума…
Лаберин проговаривал лекцию практически без изменений. Даже расхаживал по аудитории, как на видео. Вот сейчас, вспомнила Света, он подойдет к краю стола и облокотится на него. Заложив руки за спину, Лаберин дошагал до края стола, остановился, но, словно услышав ее мысли, круто развернулся и пошел в обратную сторону.
К удивлению Светы, Лаберин оказался человеком довольно популярным. Поисковики выдавали десятки статей и заметок с упоминанием профессора, а пиратские библиотеки с флибустьерской щедростью одаривали всякого желающего бесплатными копиями его книг. Но куда показательней было то, что на открытой лекции в модном арт-пространстве, куда Света попала по приглашению самого Лаберина, свободных мест не наблюдалось. Публика подобралась самая разношерстная: студенты-хипстеры, утомленная богема, немолодые представительницы типажа «синий чулок», пожилые бородатые дядьки, похожие на врачей. Они слушали профессора, раскрыв рты. Не самые революционные сведения тот компенсировал харизмой и простотой подачи.
– Ожидание зла, его предчувствие, если хотите, это и есть страх. Наши проблемы проистекают напрямую из наших страхов.
Эту лекцию Света просмотрела уже трижды и знала чуть ли не наизусть. Слушая вполуха, она листала «Практическую сомнологию». В аннотации Степана Михайловича Лаберина величали ни много ни мало – директором НИИ психиатрии и экспериментальной сомнологии, доктором медицинских наук и профессором. На форзаце светило науки оставил витиеватый автограф и дарственную подпись: «Антону с наилучшими пожеланиями».
– А для того, чтобы бороться со страхом и одолеть его, у нас есть Ее Величество Наука! Кабы не она, мы с вами любой дурной сон сейчас объясняли бы вот так!
Он щелкнул пультом, переключая слайд. На экране появилась картина Генриха Фюссли «Ночной кошмар». Первая из четырех. Изогнутое, струной натянутое тело спящей женщины, придавленное карликом-инкубом. Меж распахнутых занавесок голова демонической лошади слепо таращится на жертву молочно-белыми шарами. Лазерная указка красной точкой уперлась в незрячий лошадиный глаз, на секунду сделав его пугающе живым. По аудитории прокатились смешки.
– В любой непонятной ситуации – вини во всем демонов. Наши с вами не слишком образованные предки в этом преуспели изрядно. Испытал поллюцию – суккуб прилетал. Встал бледный, с больной головой – не иначе вампир тобой закусывал. Синдром внезапной младенческой смерти – это значит кикимора малыша в люльке задушила. Ну а сонный паралич – вот он, во всей красе!
Четвертая картина, с ушастым, похожим на проказливого енота инкубом, завершила ряд своих предшественниц.
– Сонный