Это бред! Можно ли осмыслить безумие?. С. М. Бардина
что в этом сообществе были свои критерии психического расстройства, и у них был свой местный сумасшедший. Ненормальным жители считали мужчину «жизнерадостного и доброго нрава, который любил работать и помогать другим»[71]. Соплеменники не заговаривали с ним без усмешки, и он имел репутацию дурачка, тогда как этнографу, воспитанному в христианской культуре, он показался «славным парнем».
Приведенная картина выглядит гротескно. Правила поведения, принятые в этом сообществе, с точки зрения любого европейца, могут выступать основанием для вынесения коллективного диагноза и предположений о распространении массового психоза. Тем не менее жители этого общества имели вполне стабильный общественный уклад и социальные отношения, основанные на таких «параноидальных» правилах.
Описания сообществ, где представления о нормальном и ненормальном столь не похожи на аналогичные представления западной культуры, приводят Бенедикт к идее о том, что норма в принципе культурно обусловлена. «Нормальность определяется культурой; этот термин обозначает социально разработанный сегмент человеческого поведения в отдельной культуре, а аномальность – термин для сферы поведения, которая не используется в данной культуре»[72]. Бенедикт считает, что норма может различаться не только в разных сообществах, но и одной цивилизации в разные эпохи. В Средние века экстатический опыт расценивался как знак святости; но некоторые описания жизни святых с позиции сегодняшней культуры также могли бы быть оценены как проявление ненормальности[73].
Так, Рут Бенедикт сформулировала тезис, согласно которому представления о «ненормальном», в том числе о психической норме и патологии, задаются обществом и различаются в разных культурах. Сегодня этот тезис кажется очевидным, однако почти столетие назад эти идеи произвели настоящий переворот во взглядах на природу психической болезни. До этого все, кто исследовал психические расстройства, пытались понять, что представляет собой сама болезнь. Бенедикт показала, что невозможно понять, что такое психическое расстройство, не принимая во внимание нормы и установки той культуры, которой принадлежат люди, которых мы считаем психически больными.
«Общество выражается через свои психические заболевания»
Благодаря данным этнографических исследований была подвергнута сомнению идея об универсальности нормы и патологии. Однако эти исследования не давали ответа на другой вопрос: почему в обществе (или в разных обществах) именно такие формы поведения считываются как знак психической ненормальности? Антропология позволяла показать, что те же самые действия считаются нормальными или ненормальными в разных культурах, но не объясняла, с чем связаны эти различия.
В социальной науке был сделан следующий шаг, который позволил ответить на эти вопросы. Ответ состоял в том, что само различие между психической нормой и психической патологией
Benedict R. Anthropology and the Abnormal. P. 66.
Ibid. P. 73.
Ibid. P. 60.