Старые амазонки. Марина Серова
Все-таки возраст немаленький.
– Я не знаю точно. Баб Маша почему-то не любила говорить об этом. У нее сестра какая-то, троюродная, что ли, ну, в общем, родственница была. По-моему, в Саранске. Но точно не скажу.
– Наташ, а могу ли я осмотреть теперь уже твою квартиру?
– Да, конечно, но если можно, чуть позже. Мне в институт надо сходить. У нас собрание сегодня.
– Во сколько ты придешь?
– Я зайду к вам часа через два-три. Ничего?
– Нормально, но только зайди, пожалуйста.
– Хорошо. Я пойду?
– Да-да, конечно, я не прощаюсь.
После ее ухода я сварила кофе и закурила. Подумать было о чем. Сидя на диване и вдыхая аромат волшебного напитка, я начала размышлять. Надо сказать, Наташа произвела на меня двойственное впечатление. С одной стороны, она вроде бы честно отвечала на мои вопросы, но с другой… Вполне вероятно, что она просто пудрит мне мозги. А мотив, кстати, налицо: девушка выходит замуж, ей, естественно, нужна квартира. Подумаешь, одной бабулькой стало меньше. Кому от этого хуже, да и кто это заметит? В нашей стране хлопот хватает. А убивают и за меньшее.
Я вспомнила про свои гадальные кости и, вынув их из замшевого мешочка, бросила на стол.
8+21+25 – «Научитесь пропускать мимо ушей необоснованные обвинения» – советовали мне кости. Да я в общем-то никого еще и не обвиняю, мысленно оправдывалась я. Что же касается Наташи, время покажет…
Не знаю, почему, но меня очень заинтересовало, куда это бабуля ездит. Надо попросить Мишку узнать про эту родственницу, да и с Васей неплохо бы встретиться. Я посмотрела на часы – время утренних сериалов кончалось. Надо спуститься вниз и поговорить с общественностью. Это называется «с корабля – на бал».
Спустившись к подъезду, я уже не застала той толпы, что была здесь утром. На скамеечке сидели три бабушки и тот самый дедок, который решил, что с молодым поколением и связываться незачем. В центре восседала уже успевшая вернуться из отделения Тамара Федоровна. Они все что-то горячо обсуждали, вероятно, утреннее происшествие. Увидев меня, Тамара Федоровна чрезвычайно обрадовалась и буквально бросилась ко мне.
– Танечка, вы обязательно нам поможете. Я была в милиции. Ничего они там не расследуют.
– Почему? – я не смогла скрыть удивления.
– Таня, – укоризненно посмотрела на меня соседка. – Вы прессу читаете? Там только и пишут о плохой работе милиции. А сколько у них нераскрытых дел? Кто будет заниматься какой-то бабулькой?
– Что значит, кто будет заниматься? Это их работа.
– Значит, вы, Танечка, отказываетесь? – разочарованно протянула Тамара Федоровна, а старичок, фыркнув, отвернулся. Он явно не верил в молодежь.
– Ничего, – буквально проскрипел он. Я даже вздрогнула, насколько изменился у него голос, – рано или поздно все выяснится. Человека убили, а никому никакого дела нет. Конечно, ведь она была обычным, рядовым тружеником. Кого это интересует? Государству пенсию не надо платить. Да разве это государство? – он махнул рукой и отвернулся.
– Так, стоп. Слишком много эмоций сразу. Во-первых, я не понимаю,