Дольмен. Вероника Кунгурцева
мхом и лишайником, и ей вдруг показалось, что дна у хатки нет, будто это не хатка, а колодец. Но, приглядевшись, она увидела, что дно все же есть, только пол находится гораздо ниже того уровня, где стоит Елена. Она попыталась протиснуться внутрь, но дальше плеч дело не пошло. Елена поняла, что непременно застрянет. Не с ее животом лазить по дольменам. Вот худенькая бабушка Медея – дело другое, уж она-то, как пить дать, залезала внутрь, коль даже помереть умудрилась в этой хатке.
Вдруг сверху, из ивовых ветвей, слетела на крышу богатырской хатки длинношеяя птица – вертишейка – и, вытянув шею, как змея, зашипела на все еще сидевшего там ворона. Ворон, защищаясь, растопырил плиссированные крылья и каркнул. Елена, задрав голову, увидела в переплетении ивовых ветвей гнездо вертишейки. Тут она услышала писк и увидела на земле, у самой ванны крохотного птенчика, видать, только что выпавшего из гнезда. Елена нагнулась, чтоб поднять птенца, но и Загрей своим верным вороньим глазом тоже углядел птичьего детеныша и, опередив ее, камнем сверзился вниз с крыши, схватил в когтистые лапы и был таков. Вертишейка заголосила. Елена замахала руками, но ворон летел уже над пропастью, в сторону соседнего хребта. Елена безнадежно махнула вслед ему рукой.
«…молоко киммерийских коров вскипятить на живом огне…»
Елена разузнала, что живой огонь – это огонь от молнии, но ждать такого огня можно всю жизнь, да так и не дождаться. Словоохотливая тетя Оля рассказала ей как-то, что дуб, мимо которого она ходит и под которым вечно валяются свиньи, когда-то расщепило молнией на два ствола, но случилось это, когда покойная мать тети Оли еще девчонкой была. Кроме того, живым огнем назывался огонь, добытый с помощью трения дерева о дерево. Елена вынуждена была остановиться на таком живом огне, она даже, в отсутствие Саши, пыталась добывать его в своей городской квартире. Это оказался долгий процесс, но делать-то ей все равно было нечего, разве только бесконечные сериалы да ток-шоу смотреть, переключаясь с канала на канал. Нажив кровавые мозоли, Елена вынуждена была сделать перерыв в стремлении добыть огонь. Но в конце концов, после многих бесплодных попыток, ей удалось и это. Она не поверила себе, когда огонь родился из ее ладоней. Но он был настоящий, обжег ее, взмахнув рукой, она погасила едва живое пламя. Но на следующий день Елена снова родила огонь.
Это было самое трудоемкое из того, что ей предстояло, но главное – добыть живой огонь, а уж сохранить его она сумеет, что она, хуже пещерного человека?! Елена решила, для верности, палочку-трут взять от дуба, в который попала молния. Те же убыхи, вычитала она, дни напролет просиживая в библиотеке, чтили деревья, в которые попала молния, как священные. Найдя под дубом подходящий сучок, она уселась на сундук возле окна и, вставив деревяшку в дыру сухой дощечки, стала быстро-быстро вращать его; в дыру же, для верности, Елена затолкала пучок сухой травы, найденный в соседней комнате, траву сбирала еще Медея. В целом зрелище выглядело как зачатие, наверно, поэтому огонь и звался живым.
Каменная богатырская