Вечное небо казахов. Зира Наурзбаева
передана человеку, ибо всякая вещь находит себе двойника в человеческой душе» [88].
Ту же истину индуизм понимает так: существует множество миров, связанных между собой через центр, подобно тому, как бусины нанизаны на нить или кольца детской пирамидки надеты на ось. В нашем мире человек является субъектом, способным познать себя и мир, реализовать архетип Царя мира, отождествиться с его Центром. Но эта способность является виртуальной, ее реализует лишь тот, кто движется по Пути инициации, основная же масса людей, особенно в нашу эпоху, не реализуется духовно, оставаясь на периферии реальности. В других мирах не человек, а иные существа или природные феномены являются субъектами. Миры могут сообщаться друг с другом только через ось, своими центрами. Соответственно, человек способен вступить в контакт с другими мирами, только реализовав свою субъектность, встав в Центр мира.
Поэтому шаманы на первом этапе своего путешествия в духе отправляются к Центру мира, к Мировому Дереву, а уж затем по вертикали оси попадают в верхние или нижние миры. Мирадж пророка Мухаммада построен по этой же двухступенчатой модели: с периферии мира к его Центру, а затем вверх по Оси. Коркут поздних легенд, побывав во всех углах мира, возвращается к центру мира – на Сырдарью. Здесь, плавая по реке, он исполняет кюи, при звуках которых замирают животные и весь мир, останавливается время.
Казахские музыканты – наследники Коркута – не просто имитировали в музыке повадки, движения и голоса гуся, лебедя, верблюдицы, соболя, медведя, собаки, скакуна и т. д. Являясь людьми Традиции, прошедшими духовную инициацию, они за жизнью существ нашего мира проницали другую реальность, угадывали, расшифровывали надчеловеческий священный смысл, проекциями которого на человеческий план являются обычные животные, птицы или стихии. Они «глазом сердца» прозревали качества, силы и аспекты, отражением которых являются эти существа и феномены. Таким образом, Камень способен одарить человека своей надежностью и постоянством, Волк – неукротимостью и верностью в дружбе и любви, Гусь – жертвенностью и храбростью, Лебедь – чистотой и высотой помысла…
Наверное, вершиной казахской традиционной музыки о природе является кюй Таттимбета «Саржайляу». По словам кюйши и писателя Таласбека Асемкулова, этот кюй воспевает не конкретную «золотую летовку» нашего физического мира, а красоту и гармонию мира, недоступного земному человеку. Подтверждением такой интерпретации кюя является утраченная в устной передаче техника этого произведения, построенная на постоянном использовании не чистых тонов, а ¾ – тоновых и обыгрывании тембра. Среди известных широкой аудитории мастеров шертпе-кюя лишь Магауя Хамзин сохранил отголоски первоначального образа кюя.
Индийский суфий и музыкант Хазрат Инайят Хан в своей работе о воспитании детей пишет: «Для умственного развития ребенка величайшее значение имеет знакомство с природой. Его не следует облекать в форму урока; это следует делать
Шюон Ф. Очевидность и тайна. М.: Номос, 2007. С. 109.