Почини меня. Кира Фокс
я, наивная глупышка, надеялась, что та все же поймет, что мы родные люди.
Теперь же обратной дороги нет.
В универ сразу не еду, для начала забегаю в Макдональдс, чтобы позавтракать. Вариант, конечно, так себе. Но все лучше, чем встреча в кухне с Малышевой. Мысленно я все чаще называю родственницу по фамилии. Начало конца, так сказать.
В универ добираюсь четко к первой паре.
– Мира! Я уж думал, проспала, – меня встречает Ник. По привычке обнимает и чмокает в щеку, а я пытаюсь улыбнуться в ответ – все-таки он единственный, кого я могу хотя бы отдаленно считать близким мне человеком. – Где была на выходных? Я тебе звонил…
Его вопрос выбивает из меня воздух. Да так, что еще с минуту я вспоминаю, как это – дышать.
– Опять тетка припахала? – настороженно спрашивает, видя мою реакцию.
– Вроде того, – выдавливаю с трудом. – Идем, а то опоздаем.
Пары проходят мимо меня – мыслями я далеко отсюда. Прикидываю, сколько денег понадобится на первое время, если снимать хотя бы комнату, и где найти подработку. До этого дня я числилась в ломбарде у тетки, но эта вакансия больше не для меня.
– Ты весь день где-то витаешь, – шепчет Ник на последней лекции. Мы сидим на дальнем ряду, пока все остальные слушают мерно бубнящего лектора.
– Голова что-то разболелась, – придумываю на ходу.
Никита смотрит изучающе, но, кажется, не решается продолжать допрос, а я мысленно выдыхаю. На Земле нет человека, которому я готова доверить историю о том, что со мной произошло. Звонок разрывается, и аудитория тут же оживляется. Преподаватель пытается перекричать студентов, но тех уже не удержать. Мы с Ником выходим в коридор и идем на выход.
– Какие планы? – интересуется друг. – Может, погуляем? Погода вроде ничего сегодня.
– Дела, – отрицательно качаю головой.
– Жаль.
Никита привык к моей занятости. Мы сдружились еще на первом курсе. Он вполне симпатичный парень, занимается карате и знает толк в тяжелой музыке. Именно последнее нас и свело вместе. Пару месяцев мы шныряли по паркам, держась за руки, пока однажды Ник не набрался смелости и не поцеловал меня. И хотя до этого я мечтала об этом, в тот момент поняла, что воспринимаю его, скорее, другом, чем парнем. Но его было не остановить. Ободренный тем, что я не сбежала в тот же вечер, Рыжов начал усиленно обхаживать меня. И через пару недель мы оказались в постели. В момент, когда парень понял, что лишил меня девственности, его выражение лица было бесценно – растерянный взгляд нашкодившего котенка. Он еще долго извинялся и корил за то, что не предупредила. Но мне было плевать: в наше время быть девственницей в восемнадцать – практически моветон. Хотя я и не заморачивалась о таком. А когда спустя месяц я аккуратно сказала Нику, что воспринимаю его как друга, он лишь облегченно выдохнул. Оказывается, он придерживался того же мнения после нашей неуклюжей близости. С того дня мы стали просто друзьями, и, надо сказать, это обоих устраивало.
– Созвонимся, – бросает парень и уходит