Спасти Каппеля! Под бело-зеленым знаменем. Герман Романов
в каждую роту.
– Да ты что?! На десять бригад полсотни будет, да на пару батальонов тридцать. Я уже роту свою на две поделил – ижевскую и воткинскую. Народу еле хватило, даже сотню солдат из батальонов выбрал.
– Надо, Шмайсер, не местничай. Ты назначен командующим всеми егерями, вот ими всеми занимайся, а не двумя ротами. Это просьба Мики. Только прикинь, какая польза будет всей армии?!
Шмайсер задумался, и в прения вступать не стал, а это радовало. Осознал немец, как говорилось на партсобраниях и митингах в то их покинутое время, требования текущего момента.
– Пять мало. Я по десятку, нет, дюжине выделю. Это двести бойцов будет. А ижевцам и воткинцам по полсотни старых егерей хватит. Пополнение из батальонов получат, там народ тертый. Только у меня просьба – я этим делом после боя займусь!
Черемхово
– Господа министры! Я думаю, предложение Ефима Георгиевича о проведении мобилизации двух возрастов преждевременное. Народ устал от войны, и призыв старших возрастов чреват осложнениями.
– А как я вам армию укомплектую, Константин Иванович? Вы требуете пополнений, а взять мне их негде. Добровольно никто не идет за нищенское вознаграждение, не побоюсь этого слова.
– Финансы не бездонный колодец, чтоб его черпать. Бумажные деньги будут введены в оборот только к началу февраля. Золото расходуется слишком быстро. У нас и так жалованье служащим уже вдвое повышено и составляет почти три четверти довоенного.
– А вы дороговизну в расчет возьмите, Иван Андрианович! Это за золото отдают охотно, но вы сибирскими знаками половину платите…
– Господа! Прошу извинить, но может быть, вы выслушаете мои соображения?!
– Да, конечно…
– Мы слушаем вас, Константин Иванович…
Министры обороны и финансов разом остыли и повернулись к Арчегову. Премьер Вологодский, который во время перепалки только страдальчески морщился, с укоризной поглядел на склочников. Министр экономики Серебрянников вытирал платочком пот с широкого лба, Пепеляев задорно поблескивал стеклами очков, а глава МВД Яковлев хитро улыбался, видно, обдумывал какую-то гадость. То еще правление – порой единомышленники, но иной раз прямо змеевник какой-то, террариум.
И в стороне, как бы подчеркивая свою непричастность, сидел заведующий делами кабинета Гинс, тщательно записывая разговоры. Ему предстояло оформить принятые решения кабинета министров. За ним примостились в олимпийском спокойствии вице-адмирал Колчак и генерал-майор Оглоблин, их вопросы стояли во второй очереди.
– Смотрите, господа. В селах выбраны призывы от 1898-го до 1900 года рождения включительно. Про города я не говорю – они вычерпаны до остатка. И что получается? В последний набор взяли мальчишек, а не солдат. Их учить и кормить надобно, не на убой же посылать. Зачем 1901 год призывать, если они физически не готовы.
Ермаков-Арчегов знал, о чем говорил, – акселерации в начале века не было, а потому обычно призыв осуществлялся с 21 года.