1000 боевых вылетов. «Ночной ведьмак». Константин Михаленко
Петрова вынужден отступить…
– А если нет у меня для вас самолетов?
– Но, товарищ полковник… – До чего же голод обостряет обоняние! За пять шагов от стола я различаю аппетитные запахи колбасы, сыра и даже сливочного масла! – Как же нам быть? Нам надо за линию фронта. Нам надо в полк!
– Каждому что-то надо. Подумаем. Утро вечера мудренее.
Спасибо и на этом. «Черти, неужели они не видят наших красноречивых взглядов? Неужели надо просить? Да, придется…»
– Товарищ полковник, еще одна просьба. Мы несколько дней не ели. Нельзя ли?..
– Начальник тыла армии, – небрежно кивнул полковник в сторону соседа справа. – Это в его компетенции.
– Что ж, на довольствие поставим, – будто раздумывая, тянет начальник тыла.
– Спасибо! – обрадованно перебиваю его. – Спасибо! Нам бы только поесть!
– Договорились. Давайте ваши аттестаты.
– Какие… аттестаты?
– Обыкновенные. Про-до-вольственные! – чеканит начальник тыла.
– Так откуда у нас аттестаты? Кто же берет их с собой на боевое задание? Мы же летчики!
– Без аттестатов не положено. Своим не хватает.
– А мы что, чужие? – Я уже не могу справиться с голосом. – Нам что, подыхать тут?
– Молчать! – Полковник грохает кулаком по столу. – Дисциплинка, товарищ майор! Как разговариваешь со старшими?
– Простите, товарищ полковник. Но… у нас ведь безвыходное положение…
– Брось! – неестественно хрипит Федор. – Брось! – Его голос взвивается до крика.
Я смотрю в его вдруг побелевшие от негодования глаза, замечаю красные пятна на скулах.
– Федя!
Вместе с Лыгой хватаю Федора, и, кажется, вовремя. Он вдруг обмяк: глаза закатываются, и… мы едва удерживаем на руках его легкое тело, бережно укладываем на лавку. Федор что-то бормочет, порывается встать, куда-то идти, тяжело вздыхает, стонет. Мы суетимся возле него, подкладываем ему под голову свои шлемы.
Я быстро расстегиваю на груди Маслова комбинезон и, пряча от взглядов этих трех, ставших мне уже ненавистными людей петлицы с единственным «кубарем», растираю ладонью грудь Федора.
«Кожа и кости», – думаю я, ощущая, как начинает гореть под моей ладонью все его маленькое тело. На лбу Федора выступает испарина, он дышит ровней.
Где-то неподалеку гудят моторы самолетов, одевается и уходит из избы начальник авиации. Я тоже поднимаюсь на ноги и застегиваю «молнию» комбинезона.
– Куда? – тихо спрашивает Лыга.
– Надо… – Я молча указываю глазами на Федора. – Попробую…
Лыга, не отвечая, закрывает глаза.
Я бреду по снегу в поле за деревней. Там угадываются силуэты двух ПО-2 и людская суета около них. В стороне, будто каменное изваяние, обозначена массивная фигура начальника авиации. Я подхожу к нему:
– Товарищ полковник, отправьте нас этими самолетами. Пожалуйста.
Полковник не шевелится, не оборачивается.
– Товарищ полковник! – Я дотрагиваюсь до холодной кожи его реглана. –