Спасти Императора! «Попаданцы» против ЧК. Герман Романов
раньше… Приходилось…
Путта нервно передернуло, он машинально повел плечами. Мертвецов, как это ни парадоксально, он боялся до жути. Именно обычных мертвецов, а не убитых на войне. И сейчас капитан РОНА, который неукоснительно требовал от всех, чтобы его на немецкий манер называли гауптманом, испытывал жгучее желание уйти обратно в пещеру, которая за эти дни стала для него и других танкистов чуть ли не родным домом.
– Не мандражи! – тихо сказал Фомин и добавил: – Мне и самому как-то страшно становится. С детства не любил по погостам ходить. Пошли вперед, но аккуратно и осторожно!
Они двинулись, и с каждым шагом запах тлена становился все явственней. Семену Федотовичу казалось, что сладость в воздухе стала сгущаться, а желудок в яром протесте завыл, норовя вывернуться наизнанку.
Миновав поворот штольни, они зажмурили глаза – настолько яркими ему показались идущие откуда-то сверху отблески дневного света. Когда Семен Федотович их снова открыл, то ему захотелось обратно смежить веки, чтоб не видеть того ужаса, который стоял перед его глазами.
– Боже всемилостивый! – голос Путта дрожал от страха, он размашисто, по-православному, перекрестился и тут же согнулся в приступе рвоты. А Фомин застыл, он чувствовал, как душа становится ледяной, и был не в силах поверить тому, что лежало перед глазами.
Это была шахта, которая вела на поверхность, и дневной свет прекрасно освещал то, что находилось на дне колодца. Штольня здесь расширялась до размеров приличной комнаты, и ровно посередине ее высилась огромная, в человеческий рост, груда мертвых тел. И не просто мертвецов, а замученных зверями в людском облике и сброшенных в шахту, причем некоторых кидали живыми.
О том свидетельствовали два трупа в стороне – один прижался спиной к стенке, держа на коленях голову другого мертвеца. И запах, страшный трупный запах забивал ноздри, перекрывал гортань, и тошнота душила.
Однако внимание Фомина от этого обострилось чрезвычайно, и потому он успел заметить, как со стороны выскользнуло несколько силуэтов каких-то тварей с длинными хвостами, размером с большую кошку.
Он пригляделся и на время потерял дар речи – таких огромных крыс офицер видел первый раз в жизни. И даже если кто-нибудь сказал бы ему о таком раньше, он ни за что на свете не поверил бы. И эти огромные крысы не порскнули в темноту от страха, твари явно готовились вцепиться ему в глотку.
– Путт!!! Стреляй же, сгрызут!!! – в диком ужасе заорал Фомин, попятился, споткнулся о камень и упал на спину, в которую больно воткнулся автомат.
Свеча выпала из его ладони и погасла. Крысы, рыча, как голодные собаки, стремительно кинулись на него гурьбой. Фомин только успел прикрыть лицо руками, понимая, что достать ППС из-за спины он не сможет.
Грохот стрельбы заложил уши, штольня осветилась язычками пламени изрыгающего свинец автомата. Путт стрелял длинными очередями, и Фомин видел, как пули отбрасывают визжащих адских исчадий на камни.
Но крысы не унимались, одна из них, виляя перебитым