«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны. Владимир Бешанов
писем-отзывов было достаточно много. И.Л. Солоневич называл их рассуждениями «легкомысленных иностранцев»:
«Легкомысленный иностранец может упрекнуть и меня, и рабочего, и мужика в том, что, «обжуливая» государство, мы сами создаем свой собственный голод. Но и я, и рабочий, и мужик отдаем себе совершенно ясный отчет в том, что государство – это отнюдь не мы, государство – это мировая революция. И что каждый украденный у нас рубль, день работы, сноп хлеба пойдут в эту самую бездонную прорву мировой революции: на китайскую красную армию, на английскую забастовку, на германских коммунистов, на откорм коминтерновской шпаны; пойдут на военные заводы пятилетки, которая строится все же в расчете на войну за мировую революцию; пойдут на укрепление того же дикого партийно-политического кабака, от которого стоном стонем все мы. Нет, государство – это не я, и не мужик, и не рабочий. Государство для нас – это совершенно внешняя сила: насильственно поставившая нас на службу совершенно чуждым нам целям. И мы от этой службы изворачиваемся, как можем.
Служба же эта заключается в том, чтобы мы возможно меньше ели и возможно больше работали во имя тех же бездонных универсально революционных аппетитов. Во-первых, не евши, мы вообще толком работать не можем – одни потому, что сил нет, другие потому, что голова занята поисками пропитания. Во-вторых, партийно-бюрократический кабак, нацеленный на мировую революцию, создает условия, при которых толком работать совсем уж нельзя. Рабочий выпускает брак, ибо вся система построена так, что брак является его почти единственным продуктом; о том, как работает мужик, видно по неизбывному советскому голоду…
Кипит веселая социалистическая стройка, перерабатывающая металл в ржавчину, а людей в рабов или трупы…
Психологией рабства, изворачивания, воровства и халтуры пропитаны эти будни…
Когда у вас под угрозой револьвера требуют штаны – это еще терпимо. Но когда у вас под угрозой того же револьвера требуют, кроме штанов еще и энтузиазма, жить становится вовсе невмоготу, захлестывает отвращение».
В этом, по сути, и заключалась основная проблема социалистического строительства. Можно было приобрести за валюту технологии и новейшие станки (которые будут потом месяцами валяться под снегом и кучами мусора), но негде было купить квалифицированных и притом «сознательных», работающих за идею, рабов. К примеру, в строительство первой очереди Новокраматорского машиностроительного завода вложили более 600 миллионов рублей, в США и Германии закупили технологии и уникальное оборудование, но, как рассказывал имевший «низшее образование» и чекистскую закалку директор НКМЗ И.Т. Кирилкин, «не подумали, кем будут обслуживаться станки и сложнейшие машины, кто будет управлять производством». «За эту беспечность пришлось расплачиваться с первых дней эксплуатации. Когда надо было пускать завод, то оказалось, что некого ставить к станкам». «Узкие места» прикрывали, направляя на рабочие места немногочисленный инженерно-технический персонал.