Сыщики в белых халатах. Следствие ведет судмедэксперт. Владимир Величко
обязательно что-то случается. Я уж привыкла. Прихожу на работу и смотрю на тела мужиков. И если кто-то из них в беспорядке, значит, грешен тот насилием.
– И что бывает с ними? – спросил Эксперт, чувствуя, как по спине потекла струйка холодного, прямо колючего пота.
– Что? А то! Иногда труп утром перевернутым окажется, а то и сам со стеллажа упадет. А один раз я вообще труп нашла на улице.
– Ну да! Ври больше, тетя Нина.
– Нет, не вру. Тот, кого на улицу унесло, при жизни пять раз за изнасилования сидел. Хочешь – фамилию его найду, а ты сам про него разузнай в милиции. Это лет десять назад было.
Эксперт задумался. Все-таки это отдавало мистикой, которую он не то чтобы не воспринимал, а в общем-то верил в нее, но как-то отстраненно, не связывая ее с собой. Вроде как мистика отдельно, а он отдельно. Потом Эксперт встрепенулся:
– А почему она Колдунья… вернее Ведьма?
– Чего, милок, не знаю – того не знаю, – ответила тетя Нина и, помолчав, добавила: – Вот не думала, что расскажу кому-нибудь, да уж так сложилось, а ты, Кирилла Петрович, выслушай и решай – Ведьма она, или не Ведьма, – сказала задумчиво санитарка и, помолчав, нерешительно заговорила: – Это еще перед войной было… Мне тогда едва 16 исполнилось. Дурочка была – не приведи господь! Вот и согрешила. Нашелся паренек один, тоже из местных. Нет-нет, он не насиловал, все по любви было. Вот только, когда сказала, что я в положении – он исчез. Уехал. Я неделю проплакала, а потом маме созналась. Она мне и сказала, чтоб я шла к знахарке и если она захочет, то поможет. Ну я и пошла. Встретила она меня сурово, хоть и не ругалась. Как сейчас, картина перед глазами стоит: посадила она меня на лавку и сама уселась рядом. Так сидели с полчаса. А потом она нахмурилась и сказала:
– Ой, девонька, не все с тобой просто. Сегодня останешься у меня, а ночью тебя к Марьиной горе отведу. Там Блаженная и решит – помогать тебе или нет.
Я сначала заробела, но знахарка усмехнулась и сказала:
– Впрочем, не хочешь – иди к себе и забудь меня. – Но я не пошла домой.
– И что? – с жадным интересом спросил Эксперт.
– Ничего. Знахарка… Ведьма то есть, меня почти вплотную к Горе проводила, а дальше я сама чуть ли не на ощупь шла. На скалу наткнулась и, как Ведьма велела, прислонилась к ней и замерла. Так простояла минут десять и вдруг, – при этих словах голос санитарочки дрогнул и на мгновение пресекся. Но она, справившись с волнением, продолжила: – Стою я, значит, у скалы, а она теплая-теплая. Мне от этого стало так спокойно, что все напряжение у меня исчезло. Вдруг в сплошной тьме появилось что-то белое, и мне показалось, что меня кто-то по голове и по животу погладил – ласково и по-доброму. Мой страх совсем исчез. На этом все и кончилось. Блаженная – а это точно она была, вся в белом, – исчезла. Я еще немного постояла и ушла. Больше я там никогда не была. И я с тех пор твердо знаю: туда ходить нельзя! Ну, а когда я вернулась, то Ведьма сказала:
– Я все знаю. Вот тебе травы. Завари их и попей настой три дня. Ребеночек сам и выйдет.
Так