Не откапывай ведьм!. Константин Валерьевич Леонтьев
красочно перетирали кости родным и знакомым, или принимались воспитывать Мишку, доводя беднягу до трясучки.
Все это страшно раздражало. Мысли о побеге становились с каждым днем все соблазнительней, и однажды Бондарь не пришел домой.
Нет, он не завел себе любовницу. Три дня Мишка проторчал у приятеля, пил водку, жаловался на судьбу и слушал сочувствующие советы. На работу он не ходил, боясь засады. Потом к приятелю вернулась из отпуска семья, и Мишка стал лишним.
Тогда-то его неожиданно и прихватила тоска с одиночеством. Все это время сердце и так неприятно ныло, а теперь затея с побегом показалась вообще глупой выходкой, ничего не решающей, но все усложняющей. Бездомным псом мотался Мишка по городу, без денег, без надежды, и вечером, чуть не плача от жалости к себе, и уже почти любя жену, вернулся.
«Каждому, видно, свое» – шептал Бондарь, поднимаясь по лестнице. «Попробуем принять свою судьбу такой, какая она есть, и найти в ней светлые стороны».
Виновато понурясь, он позвонил в дверь и сдался на милость победителя. Красная, льющая слезы, но, тем не менее, торжествующая Лариса немного потаскала его за волосы и приняла капитуляцию. И эта капитуляция была полной.
4
Спустя несколько лет Бондарь мало, чем напоминал прежнего. Он уволился из ТЮЗа и ушел на более оплачиваемую работу в рекламное агентство, где даже сделал небольшую карьеру, благодаря своей покладистости и услужливости. Он стал зарабатывать, и это было очень кстати, потому что Лариса впадала в истерику при малейшей угрозе безденежья, и деньги были единственным средством умиротворения капризных складок у ее лягушачьего рта, поэтому несколько дней после зарплаты Бондарь жил в относительном покое.
Однако запросы Ларисы росли быстрее, чем Мишкины доходы. Войдя во вкус к тряпкам, она уже не могла остановиться, и, движимая сорочьим инстинктом, хватала все, что мало-мальски прельщало глаз. А так как с каждым годом Лариса стабильно набирала пару дополнительных килограммов, то она очень ревностно относилась к пополнению своего гардероба. Ясно дело – бюджет семьи трещал, и Мишка из одного долга прыгал в другой. Порой ему начинало казалось, что он питает огромного, почти в центнер весом паразита, от которого невозможно избавиться. Да Бондарь уже и не пытался этого сделать. Он боялся жену, как когда-то в армейской учебке боялся здоровенного и агрессивного сержанта Бабенко. Только Бабенко, при всей своей гнусности, был явлением все же строго ограниченным на жизненном пути Бондаря, а Лариса уходила невеселой перспективой в неизвестное будущее.
Два года назад появлялась какая-то надежда не смену обстановки. Элеонора Владимировна, царство ей подземное, не уступила дорогу грузовику, когда бросилась на красный свет, догонять трамвай, и камазист буквально выбил ее из старой Ларисиной шубы.
Бондарь решил тогда, что это, хоть и прискорбный, но добрый знак, и ошибся. Горе не смягчило жену. Наоборот, уже на поминках между нею и братом Витюшей возникли кипучие разногласия по поводу однокомнатной квартиры покойницы.
Лариса