Девушка, которая не умеет петь. Злата Косолапова
пошла уже куда легче и быстрее.
Агате удалось выглянуть из-за парусины, отогнув её краешек. Теперь она со всем вниманием осматривалась вокруг.
Город, куда привезли её и девочек-воспитанниц леди Осткард, был большим, величавым. Это было заметно даже сквозь царящую ночную темень на улицах. Дома из тёмно-серого шершавого камня высились по обочинам широкой дороги, по которой сейчас и ехала телега, то малые из них, то повыше, уходили в самые разные стороны вслед за изгибами дорог и ленточками переулков. В окнах их изредка мерцал свет – неяркий, свечной; а по стенам снаружи вился дикий виноград, пышущий сочно-зелеными листьями. Агата видела не только узкие улочки и проспекты, где заунывно поскрипывали вывески таверн и лавок, видела и площади – неровные круглые, вытянутые овальные, с низкими прилавками и со сколоченными сваями из дерева для будущих ярмарок и увеселительных мероприятий.
Город казался Агате донельзя знакомым, но уцепиться за черты его девушке никак не удавалось – усталость и головная боль едва ли давали сосредоточиться.
По городу ехали долго. Через час взгляду вдруг всё чаще стали попадаться высокие поместья за кованой изгородью, фруктовые сады и аллеи с фонтанами и цветущим кустарником, лавки богатых торговцев. Потом вдруг телега, скрипя и постанывая, громыхнула и тяжело выкатилась на большой мост. Агата слышала шум воды, а ещё смех и возгласы, скрип дерева и бряцанье лошадиных копыт по камню.
Служанка всё гадала, в какой город их могли привезти, когда, в очередной раз накренившись, повозка вдруг остановилась.
***
Дактеан перевёл взгляд на Лоттона и кивком указал в сторону телеги. Последний, скривив лицо, исчерченное шрамами от многочисленных язв, кивнул. Грузный наёмник спрыгнул на землю, да так, что под его широкими ступнями камень, казалось, едва не закрошился. Резво перебирая коренастыми ногами, Лоттон подоспел к едва покачивающемуся на ветру брезенту и рывком отдёрнул его. В телегу хлынула волна яркого света, и Агата отвернулась, прикрыв глаза рукой.
Увидев Лоттона, Анна ахнула и прижалась к Лизе. Та была бледной, словно мел. Глаза её горели – и едва ли не впервые в жизни не презрением, а страхом.
– Вылезайте, – проскрипел наёмник.
Холодная злоба, мелькнувшая в его взгляде, не предвещала ничего хорошего, поэтому Агата поднялась с места и, пробираясь через хлам, сваленный в телеге, поспешила выбраться наружу. Лиза и Анна не последовали примеру служанки, и поэтому через минуту, тихо бурча грязные ругательства себе под нос, уже сам Лоттон залез в повозку и выпихнул из неё двух визжащих девиц.
Тем временем, переминавшаяся с ноги на ногу Агата оглядывалась вокруг.
Сомнений не было, это был внутренний двор замка – двор просторный, убранный, хорошо освещенный танцующим на ветру пламенем многочисленных факелов. Стража была идентично одета в прочную кольчугу, поверх которой алело сюрко без рукавов,