Инженер своей судьбы. За Союз. Владимир Сергеев
чем после падения в колодец, значит, я опять ей приложился. Утренняя шишка на затылке тоже никуда не делась, а значит, можно симулировать амнезию, то есть полную потерю памяти. Утром начнутся расспросы: кто, откуда, где документы, а я скажу, что ничего не помню, только имя – Максим. Имя я решил «вспомнить», а то совсем запутаюсь. Естественно, подключится милиция, тем более было ДТП, ну и пусть разбираются, а я посмотрю, как будут развиваться события.
В этом мире у меня никаких следов, естественно, все розыскные мероприятия зайдут в тупик. А пока будут разбираться, по крайней мере, на улицу не выкинут, и кормить будут, всё-таки социализм за окном. Может, в конце концов, выдадут новые документы и всё как-то образуется. С этими мыслями я и заснул.
Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо:
– Вставай парень, пора на завтрак идти, уже обход скоро.
Открыв глаза, я увидел мужика средних лет, в футболке и трико, правда одна гача была обрезана по колено, а дальше виднелся гипс.
– Тебя, как зовут, молодец? – продолжил он, видя, что я открыл глаза.
– Максим, – ответил я, вспомнив своё ночное решение и садясь на койке.
– Только мне одеть нечего, – проговорил я, озираясь по сторонам в поисках своего костюма.
– Не беда, накинешь мой халат больничный, я в нём только курить хожу на улицу, – мужик поднялся со стула и, опираясь на костыль, поковылял к своей кровати.
Попутно, указывая рукой, он начал знакомить меня с обитателями палаты.
– Это Игорь, – он указал на ближайшую ко мне койку, – это Алексей Иванович, Толик, Николай, а я Семён, можно просто Сеня, – закончил он знакомство, как раз дойдя до своей койки.
– На, бери, – положил он на край кровати толстый халат, тёмно-коричневого цвета, – а то, мне ещё ходить тяжело, со своей ногой, да пойдём в столовую, а то все уже позавтракали.
И Семён поковылял к двери. Я накинул халат и отправился вслед за ним. Идти оказалось совсем рядом, буквально через две палаты мы зашли в помещение небольшой столовой. Девушка в белом халате, из бачка, накладывала в протянутые тарелки манную кашу, ложила сверху кусочек масла, из небольшой кастрюльки, и наливала в стаканы чай. Возле неё образовалась небольшая очередь и Семён, встав в неё, кивнул мне:
– Максим, вон там тарелки возьми и стаканы, ложки потом возьмём.
Я взял со столика в углу посуду и вернулся в очередь. Через несколько минут мы подошли к девушке и Семён, поздоровавшись, сказал:
– Марина, это новенький, Максимом кличут. Его ночью, на скорой привезли. После ДТП.
– Да, знаю я, сама руку перевязывала, – улыбнулась она.
– Как рука-то? – стрельнула она в меня голубыми глазами.
– Да ничего, болит немного, – промямлил я в ответ.
– До свадьбы заживёт, – подвёл итог Семён, – ты, это, Марина, скажи Любовь Павловне, чтобы ему одёжку какую-нибудь выдала, а то у него