Город Г…. Константин Скрипкин
благополучно и, наконец, случится то, что является заветной мечтою каждого. Но надежда не торопилась стать действительностью. Или не успевала…
Когда сзади появились явно запоздавшие Уроды, можно было бы ускорить шаг, побежать из тумана, но он покорно остановился и стал ждать. Он даже сделал несколько шагов назад, подчиняясь громкому реву Уродов, изо всех сил горланивших и перекашивающих свои и без того страшные рожи. Они пытались нагонять жуть только потому, что больше им ничего не оставалось. Они уже опоздали, и добыча была почти недосягаема, оставалось только для вида поорать и помахать своими здоровенными дубинами, дабы сохранить остатки своего уродского достоинства, а он… подчинился им, как безвольная кукла подчиняется кнопке управления, как обученная и вышколенная собака подчиняется команде. Он стоял и ждал. Принцесса кричала, что надо бежать, что спасение близко, но он не слушал ее… Случилось то, что должно было случиться, это был конец его кошмарам, именно тот конец, который и должен был состояться, который он почувствовал уже давно и с которым уже смирился, оттого что не мог больше переносить неизвестности. Надежда могла бы спасти его тогда, но она опоздала, что-то задержало ее в пути, или она не могла найти к нему путь. Принцесса не могла его бросить и последовала за ним в обратную сторону от спасения – ведь это была настоящая Принцесса.
Уроды схватили Принцессу и, радостно гомоня, начали срывать с нее платье. А ему треснули дубиной сначала по лицу, так что губы и нос превратились в кровавое месиво, потом в грудь, а когда он перегнулся пополам, несколько раз по спине, пока он не упал в грязь… Уроды весело ржали и с радостным остервенением пинали его, распластанного на земле, по ребрам, по спине, по животу, лицо он старался закрывать руками, но руки скоро так были разбиты, что уже не слушались. Было больно, но совсем не так ужасно больно, как это раньше представлялось ему! Его убивали Уроды, а он думал, даже с некоторым облегчением, что ожидал худшего. Стало немного жалко и обидно за свой страх. Неужели вот именно ЭТОГО он ТАК боялся? Сознание постепенно уходило, и он уже благодарил провидение за такую легкую смерть, но тут Уроды прекратили убийство и, отойдя от него в сторону, встали кучкой. Он разлепил глаза, повернул голову и сквозь кровь и грязь, сквозь узенькие щелочки глаз, едва выполнявших свою функцию на разбитом лице, он увидел Главного Урода. Тогда он отметил про себя, что даже за два шага от смерти человек не перестает удивляться – Главный Урод имел необыкновенно приятную и даже красивую внешность!
Он был светловолосый, с открытым, располагающим лицом, на котором беспрерывно выражались внимание, заинтересованность и даже доброта. Единственная странность заключалась в том, что все это выражалось на его лице слишком отчетливо, слишком выпукло. Его заинтересованность граничила с наивной восторженностью, а внимание было такое, что он чуть ли не буравил окружавших его Уродов беспримерно умным и проникновенно-внимательным взглядом.