С тобой. Валя Шопорова
отвечал без злости, потому что понимал, что Эван просто шутит и на самом деле не станет навязываться, если Леон не пожелает их общества.
Он ушёл на второй этаж и вернулся уже с Леоном.
– Привет, Эван, Леонард, – поздоровался старший.
– Привет, – отозвался Норват, махнув рукой в знак приветствия.
– Привет-привет, – тоже ответил Эван и подошёл к старшему близнецу. – Наконец-то мы тебя увидели. А то выписали из больницы тебя десять дней назад и с тех пор ни ответа ни привета. Что у вас за привычка прятать друг друга, если что-то случилось? Что ты так делал, что Дориан сейчас! Тоже мне, хранители клада…
Дориан бросил на друга испепеляющий взгляд, а Леон, напротив, дружелюбно ответил:
– Наверное, у меня были причины, чтобы так делать и у Дориана они тоже есть. Но не знаю, почему он против того, чтобы вы приходили, я рад вас видеть.
Дориан перевёл взгляд на близнеца, в глазах появились непонимание и обида.
Что?! Он на задних лапках прыгал вокруг Леона, чтобы заслужить его внимания, а тот был рад видеть друзей?! Просто так, ни за что?!
Дориан отругал себя за подобные мысли, в который раз запретив их себе. В том, что их взаимодействие с Леоном сейчас было совершенно другим: непростым и подчас очень натянутым, никто не был виноват. Хотя нет, кое-кто был. Сам Дориан и был виноват в этом, потому что надо было думать о последствиях своих поступков и не бросать близнеца. Потому жалеть себя и предъявлять какие-то претензии к брату он попросту не имел права.
Они переместились в гостиную, расселись на диване и креслах. Дориан наблюдал за общением Леона с друзьями.
– Со мной всё в порядке, – отвечал старший, – только рёбра болят и руки тоже. Хорошо хоть, что нога болит не всегда, а только если на неё как-то не так встать.
– Это не страшно, – отозвался Эван. – Всё это заживёт, и со временем ты даже не вспомнишь о том, что что-то там себе ломал. Главное, чтобы голова не болела, потому что в ней мозг, а если с ним будет что-то не так, то беда.
– Только ты можешь сказать умную вещь так, чтобы было смешно, – отозвался Дориан в привычной для них манере, хотя на самом деле было совсем не до язвительных замечаний.
– Да, мне тоже кажется, что у Эвана очень забавная манера разговаривать, – улыбнувшись, согласился с братом Леон.
– Ага, сколько он нам смеха подарил этим, – с готовностью продолжил тему младший.
– Жаль, что я не помню.
Дориан вздохнул и опустил голову, покивал. И опять радостную идиллию разрушила сука-амнезия. Дориан уже люто ненавидел её. Факт собственного беспамятства его не тревожил когда-то так сильно, как то, что сейчас не помнил Леон.
– Даже не верится, что ты ничего не помнишь, – вздохнув, проговорил Прежан. – С виду и не скажешь, что это так. Ты ведёшь себя совершенно так же, как и вёл, разве что более молчаливым стал…
– Трудно поддерживать разговор, если не помнишь всех общих тем, – чуть пожав плечами, ответил Леон. – И я должен вести себя как-то