Иоанн III Великий. Исторический роман. Книга 1, часть 1—2. Людмила Ивановна Гордеева

      Народ замолк, боясь пропустить хоть слово боярина. Но тут, откуда ни возьмись, на возвышение выскочила сама вдова посадская – полногрудая Марфа Борецкая, как всегда бодрая, свежая, богато одетая, в легком шелковой летнике с широкими рукавами. Зычным, далеко слышным голосом она перебила Ларионова, боясь, что тот, занимая промосковскую позицию, уговорит народ согласиться на все условия.

      – Братья-новгородцы! Неужели мы так просто покоримся супостату? Неужели нет у нас стен крепких, пушек боевых, людей храбрых? Неужели я, баба, буду вас мужеству учить? Что, совсем уже не осталось воинов в этом городе? Тогда мы, бабы, юбки на вас наденем, а сами отправимся свой город защищать, на стены полезем! Стыдно вам должно быть, вольные новгородцы! – сказав все это, Марфа тут же куда-то исчезла.

      Слова Марфины произвели впечатление. Народ зашумел, задвигался и снова разделился на два лагеря: одни вопили, что надо мириться с великим князем, другие кричали, что Новгород – город вольный, а за волю свою стоять надо. Степенный посадник Василий Максимович Ананьин пытался призвать сограждан к спокойствию, заставить слушать себя, чтобы обсудить хоть как-то вопрос и принять законным большинством решение, но народ так распалился, что, кажется, в тот день уже никакого решения принять было невозможно. В нескольких концах толпы вспыхнули потасовки сторонников и противников переговоров. Видя, что вопрос сам собой откладывается, а также зная, что время для решения еще терпит, бояре удалились с веча в великокняжеский дворец, где имелись для вечников специальные палаты, где можно было обсудить проблемы в более спокойном ритме. А народу полезно побурлить, выпустить пар, и подумать, что делать дальше. Марфины сторонники хорошо знали, что время и деньги обычно работают на них.