Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия. Анатолий Антонович Казьмин
иначе, Федор Васильевич! Мы вначале тихо работали, а никакого результата. Никому дела нет до наших каверз. И только, когда давеча милицейское отделение подпалили, да явный след на нас указали, только тогда они хоть чуть засуетились.
– Ох, ты ж… Дотла спалили?! Вместе с милицией?
– Да что вы, Федор Васильевич, зачем нам такое? Нам участкового с царем подтолкнуть надо было, чтобы задёргались они, насторожились. Чтобы по городу слухи пошли да до агентов Сатаны дошли обязательно.
– Понял. Молодец. А как вы им след на себя указали?
– Так схватили поджигателя нашего. Один мой вовремя скрылся, а ордынец, в помощь ему выделенный и оплошал. Придавили его там прямо на месте. А бабка у них ушлая, знающая, сразу штаны с ордынца содрала и вот, получите доказательство.
– Штаны? Доказательство?
Это о чем он? В голову сразу полезли идиотские мысли о размерах, размерчиках и размерищах.
– Ну, так, хвост, господин генерал, – удивленно пояснил Калымдай.
Михалыч незаметно пнул меня ногой.
– А, хвост, – понимающе закивал я. – Конечно, конечно. И что дальше?
Это уже потом мне Михалыч рассказал, что у каждого шамахана хвост есть. Небольшой такой, как у свиньи. Зачем и откуда взялись эти хвосты у них я не стал уточнять, понял только, что демаскируют они шамаханов сильно, даже личина, на себя накинутая, скрыть их не позволяет. Мало того, у шамаханов ещё и рога были. Небольшие, но были. А я их сначала за людей принимал, думал, племя такое… Да какая разница, впрочем?
– Ну, на сегодняшний день вроде бы и всё, – закончил Калымдай свой доклад, – теперь ждём следующего шага от царя.
Я восхищенно помотал головой. Да, умельцы. Я на месте царя с участковым, тоже бы весь город на уши поднял. То, что надо.
* * *
Зашелестели кусты и какой-то шамахан, приблизившись неслышно к нам, прошептал что-то на уху бравому ротмистру.
– Вот как? – удивился Калымдай. – Веди его сюда.
Потом повернулся ко мне и объяснил:
– Тюря, казначей, тайным ходом из дома дьяка к нам зачем-то пожаловал.
– Маша, Михалыч, укройтесь в шалаше. Незачем Тюре нас всех видеть.
Тюря оказался совсем невзрачным мужичком, среднего возраста и впечатление производил пренеприятнейшее. Жиденькая бородка, совершенно лысая голова и подергивающиеся, не остающиеся без движения ни на секунду, пальцы. А когда он смотрел своими водянистыми, серыми глазами, я всё время сдерживал желание передернуть плечами и сплюнуть. Вроде бы мужик и мужик, ничего особенного, а вот, же… Знаете, бывает такое, увидишь человека и сразу чувствуешь, что свой человек, хороший, и выпить вместе можно и в разведку пойти. А бывает и наоборот. Вот к этому, наоборот, и относился казначей Гороха.
Насторожено стреляя глазами по сторонам, Тюря довольно бесцеремонно уселся у нашего костра напротив нас и, кивнув ротмистру, вопросительно уставился на меня.
– А, Тюря, дарагой! – Калымдай вдруг заговорил тонким голосом на какой-то кавказско-узбекской смеси акцентов. – Слюшай, как харашо,