Тридевять земель. Виталий Викторович Абакшин
серыми глазами Мансур Гареев и любимица всех мужчин синеокая полнеющая девушка Евдокия Зайцева.
Поверхность Луны, обращенная к Земле преимущественно ровная. Горы и впадины расположены на обратной стороне и в южной части спутника, за морями Дождей, Облаков, Спокойствия. Там и находились залежи бесценного гелия 3. Сотни квадратных километров концентрированного в грунте изотопа у кратера Птолемей.
Клондайк! Эльдорадо!
Место под рабочую зону искали неделю. Еще дольше изучали надёжность грунта и рисовали карту гравитационных лакун. Первый лунный горно-обогатительный комбинат решено было развернуть с южной внутренней стороны Птолемея. Кратер нагло использовали как естественную преграду. Чтобы растянуть купол над жерлом, «Королёв» должен был доставить к восьми намеченным точкам на высоте группы автоматических строителей. Основной каркас купола сплетался из нового наноматериала – титанита. Его нужно доставить с орбитальной станции. Как и остальное – модули комбината, жилые помещения, блок атомной станции. Последнюю спроектировали так, чтобы она работала на лунном гелии-3.
Привезти, собрать, подключить, вернуться на «Тобол» и снова по кругу. Все эти задачи мог решить только «Королёв». Как-то Глеб с Мансуром подсчитали: первому летающему роботу Луны придется сделать минимум 60 вылетов. «По двадцать на нос» – пошутил тогда чеченец, как показалось Глебу с облегчением. С прототипом, стоимость которого наверняка не снилась и самому богатому торгашу Земли Дику Фэроусу, обходились как с писаной торбой.
Усевшись в широкое кресло оператора, Седьмица привычно окинул взором приборную панель. Его взгляд задержался на джойстике управления роботом. Тот был вытерт до белизны от частого использования. В квадратных ладонях Глеба Седьмицы он за последний месяц побывал не одну сотню раз. Если бы руководитель проекта «Комбинат» Владимир Сергеевич Бульба не прекратил испытания, посчитав, что стажер годиться в операторы, джойстик стёрли бы в пыль от усердия.
Глеб ещё раз провёл пальцами по вытертым клавишам. Проверил заряд батарей. Надел шлем управления, огладил линзы 3Д-очков, чтобы они легли к надбровным дугам плотнее. Обнял ладонью джойстик и, нажав одну из кнопок «открыл глаза» робота. Под ним неспешно плыл стальной горб Луны. Справа и слева за продолговатым днищем орбитальной станции мерцали звезды. Обзор был великолепным, и Седьмица ощутив знакомый холодок на затылке, отрапортовал:
– Отрыв.
«Королёв» по дуге начал падать к спутнику. Глеб знал, что в космосе не свистит ветер в ушах, не бьет упругий воздух в лицо. Скорость, которую набирал робот, он чувствовал по едва заметному дрожанию джойстика и гулу обшивки, раздающемуся в наушниках шлема. Его посетило знакомое ощущение – словно он раздвоился. Он сидел на орбитальной станции в кресле и краем уха слышал разговоры сотрудников, напряженное дыхание Бульбы по каналу конференц-связи, тихие сигналы диагностической аппаратуры. И в тоже время все его внимание