Пятое время года. Н. К. Джемисин
покой?
Часть ее в ужасе от собственной лексики и собственного гнева. Другая часть довольна, поскольку он затыкается.
Он впускает ее.
Теперь она ощущает неловкость.
Она сидит за маленьким столиком в его номере – номере, целом номере с обставленными мебелью комнатами в личном распоряжении! – и смотрит, как он суетится. Он садится на одну из кушеток в комнате – скорее на краешек. На дальний краешек, замечает она, словно боится сидеть слишком близко к ней.
– Не думал, что это начнется так скоро, – говорит он, глядя на свои руки со сплетенными пальцами. – То есть мне всегда говорили, что очень надо, но сейчас… я не думал…
Он вздыхает.
– Значит, для вас это не в первый раз, – говорит Сиенит. Он заслужил право на отказ только с десятым кольцом.
– Нет-нет, но… – Он глубоко вздыхает. – Я не всегда знал.
– Чего?
Он кривится.
– С первыми несколькими женщинами… Я думал, я им нравился.
– Вы… – И тут до нее доходит. Конечно, отказаться можно всегда, даже Шпат никогда не говорила напрямую: «Ты должна в течение года родить ребенка от этого человека». Однако этот недостаток откровенности даже как-то облегчает. Она никогда не видела смысла в том, чтобы считать ситуацию не такой, какая она есть. Но она понимает, что для него это не игра.
Он смотрит на нее, и выражение его лица становится болезненным.
– Да. Я понимаю.
Она качает головой.
– Я вижу. – Это не имеет значения. Это не касается его интеллекта. Она встает и расстегивает пояс формы.
Он испуганно смотрит на нее.
– Прямо так? Я даже не знаю тебя.
– Вам и не надо.
– Ты мне не нравишься.
Это чувство обоюдно, но Сиен воздерживается от указания очевидного.
– Моя менструация закончилась неделю назад. Это хорошее время. Если вы не против, просто лежите спокойно и позвольте мне заняться остальным. – Она не слишком опытна, но это не тектонические плиты двигать. Она снимает жакет. Затем достает из кармана и показывает ему флакон со смазкой, все еще почти полный. У него слегка испуганный вид. – На самом деле будет, видимо, лучше, если вы не будете двигаться. Это будет достаточно неловко для нас обоих.
Он тоже встает – пятится. Возбуждение на его лице – ну, не совсем чтобы смешное. Но Сиенит от этой реакции невольно ощущает некое облегчение. Нет, не совсем так. Это он сейчас слабая сторона, несмотря на все его десять колец. Это она понесет дитя, которого он не хочет, которое может убить ее, и даже если не убьет, изменит ее тело, а то и жизнь, навсегда – но здесь и сейчас, по крайней мере, власть у нее. От этого все становится… ну, не то чтобы правильным. Но каким-то образом это улучшает ситуацию, когда она сама ее контролирует.
– Мы не обязаны, – выпаливает он. – Я могу отказаться. – Он кривится. – Понимаю, ты не можешь, но я могу. Так что…
– Не отказывайтесь, – ухмыляется она.
– Что? Почему нет?
– Вы сказали: я должна это