Вспыльчивый-Обидчивый, Глухой и Забывчивый. Александр Сергеевич Мильченко

      – Где? – испуганно спросил средний брат.

      Я ему указал пальцем.

      – А-ну иди сюда. Получай… скотина!

      Он взял ее рукой, кинул на пол и прихлопнул.

      – Скотина?

      Только я спросил это, так мы все залились таким громким хохотом, что нас в соседнем селе можно было услышать.

      – Самая настоящая скотина! – победоносно заявил дядя Петя.

      Увидеть огромного паука, таракана или другое ползучее насекомое, было для этого места обычным делом. Иногда можно было встретить ящерку или змею.

      Было уже поздно. Я устал и мне хотелось спать.

      Меня решили поселить в той же комнате, в которой мы ужинали. Кровать стояла в углу этой комнаты. Все постельное белье, которое мне выдали, было в дырках и пятнах. Это было лучшее постельное белье в этом доме. Я почему-то так устал, что не сразу обратил на это внимание.

      По своей городской привычке к постоянно чистому белью, я невольно принюхался к одеялу, намереваясь учуять приятный запах. Кроме плесени я ничего не унюхал. Мне было неудобно. Кровать была слишком твердая. Одеяло слишком толстое. Шея начала болеть, а нога, не переставая, болезненно пульсировала.

      Уснуть на новом месте никак не получалось. Нога не давала покоя. Я крутился из стороны в сторону на скрипучих досках. В комнате было совершенно темно и тихо. Я изредка открывал глаза, чтобы убедиться в том, что здесь кроме меня никого не было.

      Хотя ушиб мой был не серьезный, я все-таки сообразил, что мне придется здесь прожить неопределенный срок; придется сжиться с братьями как с семьей, полюбить их достоинства и недостатки.

      Я думал о родителях и о том, как на них отразится мое исчезновение. «Меня наверно будут искать, нужно будет как-то сообщить о том, что со мной все в порядке» Я начал неустанно думать об этом. Как только прекращалась эта мысль, меня сразу посещала другая. Все дальше и дальше уносил меня поток мыслей. Наконец дошло до того, что у меня разболелась голова. Я не мог дальше безнаказанно думать и обратил внимание на ногу. Она болела больше обычного.

      Иногда я открывал глаза, осматривал темноту, как будто намереваясь что-то в ней найти, и снова закрывал глаза.