.

      В комнате воцарилась тишина. Все были настолько глубоко потрясены, что на некоторое время утратили дар речи.

      – Каков его источник питания? – наконец прервал молчание Херц.

      – Его сердце, – ответил Уинстон. – Он перегоняет по его кровеносным сосудам кровь, которая приводит в движение всю его систему и, одновременно, заряжает его аккумулятор. Таким образом получается как бы вечный двигатель.

      Дитрих, не отрывая взгляда от лица синтетика, спросил:

      – Насколько он прочен?

      – Его скелет изготовлен из прочной пластмассы и покрыт слоем металла. Череп же полностью металлический. Сделан из сверхпрочного сплава, и способен выдержать прямое попадание из стрелкового оружия с близкого расстояния. Синтетик не боится ни встрясок, ни ударов, ни даже падений с десятиметровой высоты.

      Рони неторопливым движением извлек из кармана сигару, тщательно раскурил ее, а затем, совершенно неожиданно для всех, приложил огонек сигары к шее синтетика. Запахло горелой кожей, но лежащий снова не проявил никакой реакции.

      – А вот этого не советую делать, – строго произнес Смит.

      – Почему? – поднял брови Дитрих.

      – Его кожа хоть и выращенная искусственно, но является полным аналогом человеческой кожи, так что на заживление ран уйдет практически столько же времени, как и у обычных людей. И, если вы не хотите, чтобы его лицо было изуродованным…

      Рони понимающе кивнул, и на его лице появилось выражение удовлетворения.

      – Что он умеет делать?

      – То, что вы заказывали. Универсальный солдат, убийца, в общем настоящий профессионал в своем деле. Все это заложено в память его процессора.

      – Вы его испытывали?

      – Да, испытывали, – кивнул Уинстон. – Впрочем, вы можете сами это сделать.

      В этот момент Чак протянул руку, и довольно сильно нажал на глаз синтетика. Похоже, его стала забавлять неподвижность человекоподобной машины. Ему показалось, что он имеет дело с манекеном, с мертвой куклой, не способной ни двигаться, ни говорить. Отсутствие какой-либо реакции со стороны синтетика вызвало у Чака усмешку.

      – Как же им управлять? – спросил Дитрих.

      – Очень просто, словесными приказами, – отозвался Смит. – Вот, смотрите. Дэвид, встань.

      И тут случилось настоящее чудо. Лежащий на столе манекен, труп, симулянт или кем он там еще казался людям, внезапно открыл глаза и сел на столе.

      Все четверо, кроме Уинстона, отпрянули. У Чака рука машинально потянулась за пистолетом, но замерла на середине движения.

      Синтетик свесил ноги со стола и рывком спрыгнул на пол. Двигался он совсем как человек, все его движения были естественными, не механическими. И это было подозрительно.

      – Дэвид? – переспросил Рони Дитрих, коротко взглянув на Смита.

      – Да, Дэвид. Это, конечно, банально, так как в фантастических