Инфинум закона. Элла Александровна Савицкая
сырые сосиски, чистит их и принимается есть, заняв свое место.
– Так почему не сожрал?
– Потому что у меня есть ты. Гостеприимная хозяйка, которая так старалась угодить нежданному гостю. Разве я мог тебя обидеть?
Фыркаю, исподлобья наблюдая за тем, как даже сырые сосиски, по всей видимости, ощущаются ему изысканным блюдом. Вот это аппетит. С таким успехом нам продуктов и до завтра не хватит.
Оставшаяся часть ужина проходит в молчании. Оказывается, я тоже проголодалась. Из-за нервного состояния и не поняла этого, пока не начала есть. Дима съел весь батон, учтиво предложив мне корку, когда понял, что оставил меня без хлеба, но я отказалась. Уговаривать никто не собирался. Странно, но доев, мужчина сам вымыл тарелку за собой и даже удостоил меня холодным «спасибо». Ушел в зал, а я осталась убирать со стола. Домыла всю оставшуюся посуду, протерла скатерть, плиту и набрала в железный чайник воды. Привыкла пить чай после еды. Да и в зал идти не горела желанием, а так есть причина остаться на кухне. Развесила влажные полотенца на батарею и обернулась, чтобы взять чашку с полки, но так и замерла. Сердце понеслось вскачь, когда увидела в проходе Диму без футболки, в одних трусах. Широкие плечи практически заслоняют проход, крепкая грудь и подкаченный живот привлекают взгляд против моей воли. Что он делает? Ошарашено пялюсь на него и вдруг понимаю, что мужчина ухмыляется.
– Никогда еще не видел, чтобы мужское тело приводило девушку в такой «бешеный восторг». Дыши, Аня, я всего лишь собираюсь принять душ.
Шумно сглатываю ком и тут же отвожу глаза в сторону, ловя себя на мысли, что невольно оцениваю отчетливо выделяющийся пресс.
– А меня зачем в известность ставить? – спрашиваю, искренне не понимая зачем было ждать, пока я увижу его голый торс.
– Затем, что ты идешь со мной.
Что? Резко вскидываю голову ища на его лице улыбку, как признак самой глупой шутки, но не нахожу, и от этого становится не по себе.
– С тобой?
– Со мной, Аня, – вздыхает и добавляет, закидывая полотенце на плечо. Мое полотенце, – С тобой невозможно разговаривать. Каждый раз приходится повторять по два раза. Я, кстати, в шкафу взял полотенце, надеюсь, ты не против. Свое в рюкзак не влезло.
Я не понимаю, зачем он говорит про какое-то полотенце, если единственное, что сейчас стучит у меня в ушах это осознание того, что он на полном серьезе собирается принимать со мной душ.
– Я не буду с тобой купаться, – заявляю, сцепив кулаки и готовая к любой борьбе. Дима удивленно заламывает бровь.
– С чего ты взяла, что я хочу с тобой купаться?
– Ты сказал.
– Я сказал, что ты идешь со мной в ванную. Можешь взять с собой стул, чтобы не стоять.
И только сейчас до меня доходит весь смысл.
– Ты думаешь, когда пойдешь купаться, я вызову полицию?
– Даже больше чем уверен.
– Я пообещала, что не сделаю этого, – напоминаю о своем недавнем обещании, понимая, что отговорка так себе.
– У