Аттестат зрелости. Илана Петровна Городисская
сказал? – изумилась Галь.
– Лиат, – недоуменно отозвалась мать. – Вчера, когда ты пошла к Шахару, она тебе звонила, и мы немного поболтали.
Галь пожала плечами, вспомнив о неуместном огорчении Лиат сегодня утром, так как никакой договоренности между ними не было, и сказала, что та ошиблась.
– Я бы не выдержал еще одной ночной посиделки. И так почти проспал сегодня в школу, – поддержал ее Шахар и вопросительно добавил, глядя на свою подругу – Я пойду?
– Нет-нет, не уходи! – закапризничала Галь.
– Останься, Шахар. Сейчас будем ужинать, – предложила хозяйка, выходя из своей спальни. – Я скоро вас позову.
Видя легкое смущение Шахара, Галь ласково обняла его сзади и произнесла:
– Верни мне свой вчерашний должок! Чем только вы не кормили меня вчера! Сегодня – мы тебя закормим.
– Так и быть, – рассмеялся Шахар, – верну тебе должок. Но свою посуду я помою за собой сам!
Было уже около семи часов вечера. Низкое пыльное небо постепенно тускнело, но прохладней от этого не становилось. Тот же сухой воздух, с которым не справлялся непрерывно работающий вентилятор, вливался сквозь опущенные жалюзи в уютную столовую, где хозяйка дома, ее дочь и Шахар сидели за ужином. Большая бутылка с минеральной водой на круглом обеденном столе почти опустела уже в начале еды, а в стаканах растаяли кубики льда. Из пищи были только легкие закуски, так как ничего более плотного никто не был сейчас в состоянии съесть. В конце трапезы Шимрит угостила всех мороженым.
За пять лет дружбы, а потом романа с Галь, Шахар не раз питался в ее доме – сперва как гость, затем почти как член семьи. Хотя порой ему становилось неловко от многочисленных приглашений матери девушки, он, все же, испытывал огромное наслаждение от этих семейных трапез. Прежде всего, он стремился сделать приятное Галь. Кроме того, ему было комфортно в обществе Шимрит – гостеприимной и заботливой хозяйки, относящейся к нему как к родному сыну, и он сочувствовал этой женщине, печальная судьба которой была ему хорошо известна.
Рано увядшая мать-одиночка с нежностью поглядывала на юную пару. Ей нравилось принимать у себя не только Шахара, но и всех друзей Галь. Сама она, глубоко травмированная своим разводом, несмотря на то, что с тех пор прошло уже много лет, не имеющая близких подруг и особо крепких связей с родственниками, стремилась всячески оградить Галь от повторения своего жизненного пути, и поощряла любое времяпровождение дочери с Лиат, Шели, Шахаром и их общими товарищами, с удовольствием накрывала им на стол и часто присоединялась к ним сама.
О Лиат, наиболее давней подруге Галь, и говорить не приходилось. Та во всех подробностях знала, где что лежит, без спросу доставала еду из холодильника, включала телевизор, пользовалась телефоном… Шели тоже пользовалась всеми этими привилегиями, но не слишком ими злоупотребляла. Не из скромности, а просто будучи не столь прилипчивой, как Лиат. Вообще-то, Шимрит не вдавалась в эти детали. Она видела одно: радость своей бесконечно любимой дочери,