Стрелок. Стивен Хантер
может, отец конфисковал деньги во время какой-нибудь облавы. Быть может… ну герой не герой, ангелом он точно не был, и такие деньги в пятьдесят пятом году, неучтенные… понимаешь, возможно, он просто решил… – Боб не договорил.
– Не думаю. Во-первых, это одна купюра. Тысячедолларовая. Кроме того, судя по виду, совершенно новая, не бывшая в обращении, что может означать самые разные вещи. По серийному номеру мы установили, что это купюра тридцать четвертого года. Мы связались с одним нумизматом; возможно, что-нибудь удастся узнать в казначействе. Но на это уйдет время. Может быть, несколько месяцев.
– Ну серийный номер тридцать четвертого года и то обстоятельство, что купюра не была в обращении, показывают, что Эрл Свэггер не может иметь к ней никакого отношения. В то время он служил в морской пехоте, находился в Китае или Никарагуа, домой вернулся только через два года, – так что никак не мог к ней прикоснуться. Это большое облегчение. В любом случае деньги нужно вернуть как можно скорее, вместе с пистолетом, и на том закончить.
– Далее, еще одна деталь оружия… по крайней мере, мы считаем, что она имеет какое-то отношение к оружию. Это обработанный на металлорежущем станке цилиндр – качество обработки очень высокое – просто гигантский, чересчур большой для любых винтовок и ружей того времени. Быть может, это дульная насадка пулемета. В цилиндре пробито множество щелей. Тяжелая штуковина.
– Понятия не имею, что это может быть.
– И еще пара странных предметов. Во-первых, что-то вроде карты. Очень грубая – просто план с изображением, как я понял, какой-то странной стены, далее десять шагов до отметки, скорее всего, обозначающей дерево, после чего еще несколько шагов до крестика, которым отмечено некое место.
– Гм.
– Боб, быть может, новенькая купюра украдена из банка. А под крестиком спрятаны другие деньги, много денег. Но, разумеется, если не знать, что это за здание, от плана нет никакого толка.
– Да, понимаю, – согласился Боб, стараясь переварить все это.
– И еще одно. У вас в семье никогда не было агентов ФБР? Я имею в виду, помимо Рея, конечно.
– Что?
– Какие-либо агенты ФБР в фамильном древе? Понимаю, я сам должен был бы это знать, но у меня ничего нет.
– Ну Рей единственный… – Сын Боба Рей был заместителем начальника школы снайперов учебного центра ФБР в Куантико.
– Нет, нет, я имел в виду другое. В тридцатые годы.
Боб ничего не мог ему сказать. Но тут до него дошло, что его деду Чарльзу Фицджеральду Свэггеру, в последнее время занимавшему его мысли, шерифу округа Полк и победителю в знаменитой перестрелке в Блю-Ай в 1923 году, герою войны, человеку, окутанному тайной, в том году было… сколько? Сорок три. Самый подходящий возраст и самый подходящий профиль: просоленный, но еще гибкий стрелок, имеющий за спиной множество побед и не ведающий страха.
– Дело в том, что в сейфе также лежал значок специального агента ФБР.
– Ты шутишь, – сказал Боб.
– Ни капельки. И это еще не всё.