ПЁС. Кирилл Простяков
мне хотелось присесть в такую позу, чтобы голова не была опущена на подушку. Чтобы я лучше видел Владислава, – я перевозил не только пакеты с белым порошком. Просто в тот раз Грузину, видите ли, предложили отличного покупателя, который захотел встретиться с ним в Москве, а протащить его через посты он никак не мог. А сам по себе героин был не завсегдатай в нашей семье.
– Какой семье?
– Так мы себя называли. Семья, что-то вроде этого. Тот, кому я подчинялся, хотел, чтобы каждый его рабочий считал таких же, как и он, своими братьями. Не по крови, но по общему делу.
– Хочешь сказать, это было что-то вроде… современной мафии?
– Никогда не думал, что это было именно так, но… Да. На самом деле, всё это выглядело, как самая настоящая семья. И я любил эту семью. Уважал каждого. Однако не всегда считал себя их частью.
– А кем ты был в этой семье?
– Перевозчиком. Или контрабандистом, если тебе угодно. В основном я занимался перевозом оружия из указанных мест. Ты приезжаешь, забираешь товар, прячешь под крышку в багажнике, а сверху накладываешь неприметных вещей. Мы решили сделать из них некий сюжет. В тот раз мент явно подумал, что я собираюсь с друзьями на рыбалку.
– Всё было так продуманно?
– Без этого никак. Либо я бы уже давно просовывал голову сквозь решётку в своей камере с первобытным желанием выбраться из самого вонючего места на планете. Осторожность – это не просто правило, а способ выжить.
Стало заметно темнее. Дождь усилился, небо бросило на людей тяжёлый град. Раскрылись зонты, стали открываться двери в подъезды. Люди разбегались по своим домам. Но машина не останавливалась. Руслан направился в Химки. Он уже давно хотел, чтобы эта дорога кончилась. За весь день этой весьма напряжённой поездки он слегка утомился. Веки чаще и дольше смыкались, хотелось поскорее наполнить желудок вкусной едой, сесть на большой диван в тёплой квартире и перестать слышать, видеть и чувствовать сырую погоду.
Его машина пересекает улицы и въезжает во двор с высокими четырнадцатиэтажными сооружениями. Руслан паркуется на свободном месте, почти впритык с тротуаром. Он открывает бардачок справа, достаёт оттуда ключи, немного ржавые, и торопится выйти из машины, захватив с собой сумку с вещами с заднего сиденья. Заблокировав автомобиль, Фёдоров чуть ли не бегом стремится к подъезду. Встав под протекающей крышей, он понимает, что всё равно намок, а некоторые льдины с небес попали по его голове. Не так страшно. Было бы страшнее, будь вместо маленьких кусочков огромный айсберг. Руслан посмотрел в сторону двора. Никого здесь и не было. Рядом с тротуаром разложена грязь и отлетевшие от деревьев листья. Он не хотел больше оставаться на улице.
Квартира находилась на шестом этаже. Руслан не поднимался туда на лифте. Тот был сломан. Ему показалось, что сломан он был уже давно, однако никто и не попробовал его восстановить. Фёдоров вымотался, а когда обнаружил сломанный лифт, он ещё и озлобился. Пришлось идти по ступенькам, каким-то не ровным, с отломанными