На днях землетрясение в Лигоне. Кир Булычев
горца. В России живет много национальностей. Возможно, что и наши родственники.
Я предложил им следовать за мной. Времени было в обрез. Пока мы шли через зал, я объяснил, что встречаю их по поручению Революционного комитета. Я спросил, где их документы.
– Их взял представитель посольства. Он должен быть где-то здесь, – сказал Котрикадзе. Он хорошо говорил по-английски.
– Тогда покажите мне его, – сказал я. – Ваш груз и документы не должны проходить таможню. Вы – гости Революционного комитета. Мы спешим, нам некогда. Мы вылетаем в Танги.
КАНЦЕЛЯРИЯ ПРЕЗИДЕНТА РЕСПУБЛИКИ ЛИГОН (зачеркнуто).
КАНЦЕЛЯРИЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ РЕВОЛЮЦИОННОГО
КОМИТЕТА РЕСПУБЛИКИ ЛИГОН. 10 марта.
ВСЕМ, КОГО ЭТО МОЖЕТ КАСАТЬСЯ
Предъявитель сего, профессор Отар Котрикадзе, выполняет задание Революционного комитета, имеющее особое значение для блага лигонского народа. Профессору Котрикадзе дозволен проезд любым видом транспорта в пределах округа Танги и Горных княжеств. Местные власти, а также старосты деревень и вожди племен обязаны оказывать ему содействие транспортом, жильем и любой помощью. Не исполнивший этого указа Революционного комитета будет наказан по законам военного времени.
ВЛАДИМИР КИМОВИЧ ЛИ
Вот и обошлось. А мы волновались. Правда, я еще утром предвкушал вечер в экзотическом Лигоне, шумные восточные улицы и огни реклам. А мы улетаем через час. Но могло быть и хуже.
Пока Вспольный бегал куда-то утрясать и согласовывать, майор объяснил шефу ситуацию. Регулярное сообщение у них прервано. Но в Танги летит спецрейс, который захватит нас.
Видно, майор не сомневался, что мы согласимся лететь. Он прав. Отар делает вид, что иной встречи не ожидал. Можно подумать, что его всегда встречают мрачные майоры. Мои слоники и браслетики бряцали в сумке. Зачем только я их накупил?
Майор передал нас солдату, который провел нас наверх, на галерею, где вдоль стеклянной стены располагалось кафе. Солдат указал на столик у окна. Официант в малиновом костюмчике в мгновение ока накрыл стол на троих. Я не был голоден, но Отар велел мне поесть – неизвестно, когда это случится в следующий раз. На взлетном поле одиноко стоял наш «Ил». В кафе было прохладно и пусто, если не считать одинокой девушки через два столика от нас. Черные прямые волосы девушки были собраны в тяжелый пук на затылке и украшены белым цветком. Перед девушкой стоял бокал с лимонадом.
– Володя, погляди, не ищет ли нас Вспольный, – сказал Отар.
Я подошел к перилам галереи и заглянул вниз. Отар прав. Вспольный стоял посреди пустого зала и сверкал очками. Он поднял голову, увидел меня и обрадовался.
– Идет, – сказал я Отару, возвращаясь на свое место. Я поглядел, тут ли девушка. Она так же сидела у нетронутого бокала. Мне ее стало жалко. Мне всегда жалко неустроенных людей.
Вспольный был взволнован.
– Ума не приложу, – сказал он Отару. Он предпочитал беседовать