Лень, алчность и понты. Мистический детектив. Игорь Галеев
неожиданно, безо всякого перехода следовало:
Нужно сходить в магазин, побриться, не забыть купить сигарет и бодрее, бодрее!!.
«И кому это обращение? Ко мне? – гадал Афанасий, – это и есть контакт?»
Посмотрев другие листы, он нашел вульгарные выражения, подобные тем, что пишутся в общественных туалетах на стенах и какие-то два коротеньких серых рассказа.
«Бумага терпит, – вспомнил он умное изречение, – вот только доколе?»
Вечером после работы приехала Ольга. Они вдвоем сидели под соснами и он делился своими наблюдениями.
– Здорово! – сказала она. – А что, если попробовать тебе самому написать на бумаге?
– Мне как-то это не пришло в голову.
– Попробуй. Кстати, я выяснила про убийства у пруда. Личность одного установили – некто Годик, он же Станислав Первухин, последнее время работал в фирме Елены Сергеевны Кравченко, но она пропала, ее ищут. Еще в деле фигурирует одна крутая личность, авторитет Сергей Дыба. Его группировка контролирует часть «Лужников», и два района в Москве.
– Значит, это были они. Слушай, а в прокуратуре вы все куплены?
Ольга не обиделась.
– В таких делах мы ничего результативного не можем сделать, даже твое свидетельство не поможет. На таком уровне от нас ничего не зависит, куплены не мы, а чиновники в министерствах, в исполнительных структурах.
– Извини, тебе не противно работать в такой продажной системе?
– Почему – противно? Есть масса дел, не связанных с организованной преступностью, закон на этом уровне действует. Нельзя переделать весь мир или засеять всю землю пшеницей, но на своем участке я могу наводить порядок.
– Под преступным присмотром?
– Любая власть так или иначе – противник свободной личности. Ты вот не протестуешь, что есть змеи, крокодилы, болезни, землетрясения. Воспринимай криминальную власть как природное явление, имеющее различные формы и разную степень влияния на граждан. Со временем вчерашние уцелевшие бандиты станут любящими внуков дедушками и начнут переживать за законность.
– Ты хладнокровный философ! Я так не могу, и я протестую, что есть землетрясения, болезни и крысы! И что человеческая жизнь похожа на дикий заповедник! Какого черта нет молочных рек и манны небесной?
– Адресуй это господу Богу, выйди на демонстрацию, вырази ему свое недовольство, – Ольга любила с ним говорить, и его идеалистичный задор как-то безболезненно входил в ее реалистические представления о жизни, как бы орошая сухую землю теплым веселым дождем.
– «Женщина – самое красивое животное, а мужчина – это шанс», – процитировал он.
– Шанс чего?
– Спроси чего-нибудь полегче.
– А вот ты и спроси – напиши, – посоветовала она. – Ну-ка, тихо!
Они сидели на скамейке в пяти метрах у забора, за которым у соседей росла малина. И оттуда послышались