Корабельные новости. Энни Пру
в его отца), но не может, несмотря на все усилия: его сковал какой-то болезненный паралич. А фары все ближе. Он кричит, хочет предупредить ее о неминуемой смерти, но у него нет голоса. И тут он просыпается, вцепившись в простыню.
Остаток ночи он проводит в гостиной с книгой на коленях. Его глаза бегают по строчкам, он читает, но ничего не понимает. Тетушка права. Бежать отсюда.
Чтобы найти телефон Партриджа, понадобилось полчаса.
– Будь я проклят! Я как раз тут на днях о тебе вспоминал. – Голос Партриджа в телефонном динамике звучал бодро. – Думал: что, черт возьми, случилось со стариной Куойлом? Когда же ты наконец приедешь в гости? Ты ведь знаешь, что я покончил с журналистикой? Да, покончил.
Мысль о том, сказал он, что Меркалия где-то там, на дороге, одна, заставила и его пойти в школу дальнобойщиков.
– Теперь мы с ней напарники. Два года назад купили дом. Планируем вскоре приобрести собственную «упряжку», будем сами заключать контракты. Эти фургоны – прелесть: двухъярусная койка, крохотная кухонька. Кондиционер. Мы сидим, возвышаясь над потоком машин, и смотрим на них сверху вниз. А денег зарабатываем в три раза больше, чем я зарабатывал раньше. Я совсем не скучаю по газете. Ну а что нового у тебя? Все еще работаешь на Панча?
Всего десять-одиннадцать минут понадобилось Куойлу, чтобы рассказать Партриджу обо всем: от неразделенной любви до мучительных ночных кошмаров и изучения вместе с тетушкой разложенных на кухонном столе географических карт.
– Ну, Куойл, сукин ты сын, ну и потрепало же тебя. Хлебнул ты полной мерой. Ну, во всяком случае, дети у тебя остались. Вот что я тебе скажу: с журналистикой-то я покончил, но кое-какие связи у меня еще сохранились. Посмотрим, что я смогу сделать. Скажи-ка еще раз, как называются ближайшие к тому месту городки?
Городок был всего один, и назывался он очень забавно: Якорный коготь.
Партридж позвонил через два дня. Ему нравилось снова устраивать жизнь Куойла. Тот напоминал ему гигантский рулон газетной бумаги, доставленной с целлюлозного завода: чистой, но испещренной дефектами. Однако за этой расплывчатостью он различал проблеск чего-то, похожего на отражение света от колесного колпака едущей вдали машины, – мерцание, свидетельствующее о том, что в жизни Куойла есть шанс на какой-то просвет. Счастья? Удачи? Славы и богатства? Кто знает, думал Партридж. Ему так нравился богатый вкус собственной жизни, что он желал и другу испытать его разок-другой.
– Удивительно, как старые связи все еще работают. Да, там есть газета. Еженедельник. И им нужен сотрудник. Если тебе это интересно, запиши имя. Они ищут кого-нибудь, кто мог бы освещать корабельные новости. Насколько я понимаю, город расположен прямо на побережье. По возможности они хотят найти человека, знакомого с морскими делами. Куойл, ты знаком с морскими делами?
– Мой дед был охотником на тюленей.
– Господи Иисусе. Ты всегда открываешься мне