Чувства, которые ты вызываешь. Морин Гу
обнаружив, что уже пятый раз начинаю с одного и того же абзаца, я откинула книгу в сторону, отчего Фло заворчала и спрыгнула с моей головы.
– Уж простите меня, Королева по лизанию задниц, – пробормотала я и достала телефон. Зашла на «Фейсбук» и глубоко вздохнула. В панели поиска напечатала «Кэти Тамайо». Зайдя на ее страничку, я увидела ее на балу в блестящем серебристом платье. Пролистала дальше и нашла ссылку на сбор средств для ее сестры, Джилл. Ссылка сопровождалась фотографией маленькой филиппинки лет десяти. Блестящие черные волосы, широкая улыбка, ямочки на щеках. Я закусила губу. Господи.
Затем нажала на ссылку и прочитала об аварии, в которой несколько недель назад пострадала Джилл. А потом о медицинских счетах.
Хорошо, что я уже давно запомнила номер папиной кредитки. Я перевела тридцать долларов, затем написала на листочке записку и просунула под его дверь.
Пап, я должна тебе денег, ты увидишь списание по кредитной карте.
Глава 8
Папа заставил нас взять два выходных. Меня это обрадовало, пока я не поняла, что он собирался провести воспитательную беседу: он не попросил мистера Рамиреза проверять меня и не приготовил завтрак.
Я отправилась погулять с Патриком и Феликсом, но не почувствовала никакого удовольствия. Папа никогда до этого не наказывал меня молчанием.
Я постаралась умаслить его пиццей и просмотром спортивных каналов, но он проигнорировал меня и сразу отправился спать. Даже не поужинав. Папа мог пропустить прием пищи только в одном случае – когда мучился от ужасной диареи. Но даже это иногда не останавливало его.
На второй день наказания я накрасилась как клоун, и, надев оранжевый парик, уселась в темноте на диване, поджидая его с работы. Но когда он не отреагировал и сразу поднялся в свою комнату, я поняла – все серьезно. Папа отказался дурачиться с клоуном.
На второй день сурового игнорирования я позвонила маме, нуждаясь в сочувствии человека, который меня поймет.
Пришлось звонить по «Фейстайм», потому что по-другому мама отказывалась разговаривать. Ответив, она даже не успела поздороваться, как раздался пронзительный смех. Картинка задергалась, и я поморщилась.
– Мам!
– Клэра, секундочку! – Она засмеялась, и камера показала ее лицо, но тоже скачками. Я отвернулась, чтобы не затошнило.
Наконец она сфокусировала ее на себе – с взъерошенными волосами и идеальными бровями.
– Привет, дочка, прости. Мы тут снимаем для «Уимзи».
– Что такое «Уимзи» и где ты?
Я начинала сердиться: она снова на что-то отвлекалась.
Меня на секунду ослепила вспышка солнечного света, проникавшего в окно за ее спиной.
– «Уимзи» – новый парикмахерский онлайн-сервис, и я в Бруклине!
– Правда? – Меня приободрило, что она находилась хотя бы в одной стране со мной. – И надолго?
– Уезжаю через пару дней, на торговую ярмарку в Италии.
Я рухнула на кровать и уставилась на желтый свет, пробивавшийся сквозь потрепанные