Почти подруги. Татьяна Труфанова
будто не расставались. А еще через пару минут Аля почувствовала себя своей в этой компании. Они фонтанировали идеями, изрекали, балаболили ерунду, перебивали друг друга, смеялись взахлеб – и все были на одной волне.
– Туалет души актера – как вам это?..
– Черт! Ну почему ты не учишься с нами?!
– Поступить с первого раза – везение. А вот с третьего – это сильно.
– Есть такая идея для короткометражки…
За столом с ними Аля опьянела – не от одного коктейля с зонтиком, конечно, а от этой начинавшейся дружбы, от предвкушения счастья, возраставшего шестикратно: ведь не одна, а шесть голов посылали в пространство радиограммы: «Будущее – прекрасно и удивительно!»
– Ты что зависла?! – голос Ульяны вырвал Свирскую из мыслей о новых друзьях.
Аля еще раз выровняла разложенные на столе Жуковой бумаги.
– Не суетись так. Можно подумать, одна ошибка – и она нас съест.
– Ха! – закатила глаза Ульяна. – Во-первых, не нас, а тебя, ты теперь ее ассистентка.
– Временная.
– В последний раз тебе скажу: делай все именно так, как она скажет. Шаг влево, шаг вправо – паф! Если она выйдет из себя – это пе-сец. Ну, ты узнаешь. Для нее вся работа – близко к сердцу. Жукова живет этим. Детей нет, семьи нет. Для нее каждый фильм – как ребенок.
– По-моему, это здорово! – сказала Аля.
Еще двадцать минут ожидания – и стальная дверь «Веспер продакшен» распахнулась, впуская крупную фигуру. Жукова немного загорела и в своем оливковом брючном костюме, с шелковым платком Эрме на плечах, выглядела как кинозвезда – так подумала Свирская.
– Здравствуйте! Как вам отдыхалось? – сияя улыбкой, выступила вперед Аля.
Рядом вытянулась во фрунт Ульяна.
– Некогда! Некогда рассказывать! – весело ответила Катерина, проходя прямо в свой кабинет. – Так. Кофе мне, сигареты, и, Альбина, быстро набери…
Юра опоздал на встречу на восемь минут. Он вылетел из метро и, только оглядевшись, выдохнул. Похоже, Альбина еще не пришла. Возле бело-вишневой ротонды «Краснопресненской», где они договорились встречаться, устроились музыканты, вокруг них сгрудилась немногочисленная публика, мимо шагали-брели-бежали прохожие… Али не было видно.
– Yesterday… all my troubles were so faraway! – доносилось из-за спин; голос был не то чтобы сильный, но приятный.
Он ждал. Одна битловская песня сменилась другой. Он начал нервно посматривать на часы: скоро должно было начаться кино, а Али все не было. «All my loving… I will send to you! All my loving – darling, I’ll be true!» Чащин придвинулся поближе к обнадеживающей музыке.
Альбины все не было. Кончилась и вторая песня.
– Месье и дамы! Джентльмены, синьоры! Кладите ваши денежки! – певица пошла по кругу.
Юра, наконец узнав голос, протолкнулся в круг – и оказался прямо перед черной шляпой с бумажками и монетами.
– Аля!
Аля – а это была она – подмигнула Чащину, закончила круг со шляпой, сунула добычу гитаристу и, хлопнув с ним по рукам, выскользнула из круга.
– Твой