Чаща. Наоми Новик
Я не знаю, как спасти его, – тихо промолвила я. – Но может, у Дракона получится, когда он вернется. Я подумала, попробовать стоит.
По крайней мере, в доме стало поспокойнее: ни тебе завываний, ни вонючей порчи. Страшная, бессмысленная отрешенность сошла с Кристининого лица, как будто прежде ей даже думать было невыносимо, а спустя мгновение она коснулась ладонью живота и посмотрела вниз, на него. Она дохаживала последние дни: я видела сквозь одежду, как дитя чуть шевелится. Кристина подняла глаза на меня:
– А коровы?
– Сгорели, – отозвалась я, – все до единой.
Кристина понурилась: ни мужа, ни скотины, и ребенок на подходе. Данка, конечно, попытается ей помочь, но год будет трудным для всей деревни.
– А у тебя не найдется платья в обмен на вот это? – внезапно спросила я. Кристина недоуменно вытаращилась на меня. – Я в нем больше ни шагу не сделаю. – Все еще сомневаясь, она выкопала откуда-то старое штопаное-перештопаное платье и плащ из грубой шерсти. Я с радостью сбросила громоздкий бархатно-шелково-кружевной наряд рядом с ее столом; наверняка он стоит не меньше коровы, а молоко в деревне какое-то время будет дорого.
Когда мы с Касей снова вышли наружу, уже темнело. Костер в загоне еще горел: в противоположном конце деревни мерцало ярко-оранжевое зарево. Все дома стояли покинутыми. Ледяной воздух проникал сквозь тонкую одежонку, а сама я была выжата досуха. Я упрямо ковыляла за Касей, а та утаптывала для меня снег и то и дело оборачивалась, чтобы взять меня за руку и немного поддержать. Одна отрадная мысль грела мне душу: в башню я вернуться не смогу. Так что я пойду домой к маме и побуду там, пока Дракон не явится за мною; а куда еще мне деться-то?
– Его не будет по меньшей мере неделю, – объяснила я Касе, – и, может, я ему так надоела, что он позволит мне остаться. – Этого мне произносить не следовало даже про себя. – Не говори никому, – поспешно добавила я.
Кася остановилась, обернулась, крепко обняла меня.
– Я была готова пойти с ним, – промолвила она. – Все эти годы я была готова храбро пойти с ним, но когда он забрал тебя, я этого просто не могла вынести. Все оказалось зря, все впустую, а жизнь текла как обычно, как будто тебя и не было никогда… – Она умолкла. Мы постояли немного, держась за руки, плача и улыбаясь друг другу, и тут Кася изменилась в лице, дернула меня за рукав и потянула назад. Я обернулась.
Они вышли из леса – неспешным, размеренным шагом, широко расставляя лапы; они ступали, не проламывая наста. В наших лесах водились волки – проворные, ловкие, серые; они могли украсть раненую овцу, но от охотников убегали. Эти волки были не наши. Массивная покрытая белой шерстью спина такого волка доходила мне до пояса, из пасти вываливался розовый язык; гигантские зубастые челюсти смыкались одна с другой. Волки смотрели на нас – смотрели на меня – бледно-желтыми глазами. Ну конечно, Кася же рассказывала, что первые занедужившие коровы были покусаны волками.
Вожак стаи был чуть меньше остальных. Он