Покаяние пророков. Сергей Алексеев
означал, что обиды больше нет. И выпить ему хотелось, однако просто так, без прелюдии и значительности, для него было несолидно, и он продолжал экзаменовать с наводящими вопросами.
– Ну так во имя чего революционерка Клара Цеткин провозгласила восьмое марта женским праздником?
– Если не хочешь со мной выпить, я уйду, – попугал Космач.
– С тобой хочу. Но мы должны знать, чьи праздники отмечаем… Так вспомнил, что произошло в этот день?
– Не вспомнил. Давай стаканы!
– Это праздник женской подлости и коварства. В этот день Юдифь отрубила голову Олоферну.
– Что за привычка у тебя? Возьмет и все испортит!
– Это должен знать каждый!
В доме у него была идеальная чистота и порядок – все, что осталось от его немецкой натуры, – так что пришлось скинуть валенки и надеть старенькие калоши. Старик выставил на стол тарелки с огурцами и помидорами, блюдце с сыром и рюмки, после чего набил яиц на сковородку.
– Женщина к тебе пришла – вот это праздник! – забалагурил, разливая первач. – Потому ты и прибежал, счастливый! А то придумал – Восьмое марта… Она что, спит?
– Спит.
– Значит, притомилась… Как зовут&то?
– Зовут Вавила Иринеевна, – сдержанно проговорил Космач. – Думаю, фамилию знать не обязательно.
Это имя было у нее для всех, кроме собственной семьи, родных и некоторых близких единоверцев. Существовало еще одно, первое, с которым она принимала крещение и держала почти что в тайне, – Елена Дмитриевна, поскольку ее отец тоже имел два имени, а еще и прозвище – Скула.
У старообрядцев из толка странников имена для общего пользования были такие, что без привычки язык сломаешь, и чем хлеще называли новорожденных, тем считалось достойней.
– Мудрено зовут… Слушай, Николаич! Ты же молодой, а женщины ездят редко. На моей памяти вторая за шесть лет, верно?
– Да нет, первая…
– Как же! Первая!.. А помнишь, приезжала из университета? Погоди, сейчас вспомню, как звали…
– Так это же с работы!
– Ну да! А чего же она не уехала, ночевать осталась? – Он выпил и подмигнул. – Эта, Вавила Иринеевна, опять из университета или невеста? Если думаешь, я для доноса спрашиваю, не говори.
– Хоть как не скажу. Суеверный стал, – усмехнулся в бороду Космач. – Спугнуть боюсь.
– Правильно, дело такое… Откуда будет?
Все это напоминало допрос, но скрывать от него что-либо сейчас не имело смысла: если он уже в течение шести лет отслеживал всех гостей с Соляной Тропы, знал тайники в доме и ничего особенного не произошло, то, пожалуй, и в самом деле прикрывал его от всех любопытных.
– Помнишь, рассказывал, как в экспедиции ходил, к старообрядцам?
Комендант обладал хорошим воображением и профессиональной памятью, все понимал с полуслова, головой покачал.
– Замечательная история… Так она из лесу пришла?
У Космача после рюмки на голодный желудок зашумело в голове.
– Из Красноярского края. Пересекла поперек всю Западную Сибирь, на лыжах, в одиночку и без всякого обеспечения.