Превыше всего!. Вадим Вольфович Сухачевский
послетрех лет весьма кровавой войны, помимо пяти пуль, вырезанных из тела тамошними военными эскулапами, звания капрала британской армии и права на скромный от короля Георга? Еще – кое-какие навыки. К примеру, стрелять научился превосходно, стал неплохим следопытом, или, к примеру, мог ночью по запаху учуять шакала, рыскающего поблизости. Эта трусливая тварь может своими мощными челюстями откусить ногу спящему, а когда он истечет кровью – тут уж вся стая сбегается на пиршество. Или мог запутать следы, убегая от зулусов, которые пострашнее любых накалов. Или невесть каким чутьем умел уловить приближение черного аспида (по-зулусски «черной мамбы» – страшной африканской гадюки, смерть от укуса которой наступает через пять минут, а кусает она не с целью спастись от врага, а просто от избытка скопившегося в ней яда, переполняющего злобой.
Но поскольку Россия – не Южная Африка, то, вернувшись, я обладал не большими навыками для жизни здесь, нежели имел до своего отбытия.
Снова идти в писари мне, закаленному солдату, было теперь как-то не под стать. Некоторое время я выступал в цирке в роли, как было заявлено в афише, «русского Вильгельма Телля», сбивал пулей из револьвера яблоко с головы ассистентки; бывал и борцом (сам Иван Поддубный занимался совершенствованием моего искусства в этом деле и сулил мне на сем поприще неплохое будущее).
Вскоре, однако, мне все это прискучило, я бросил цирк; через месяц-другой я уверился, что жизнь моя – конченная, и напоследок всецело предался пьянству; лишь на то моего британского пенсиона и хватало.
Именно в таком состоянии меня и нашел Андрей Исидорович Васильцев, председатель Тайного Суда. Оказалось, незаконный мой батюшка (к слову, недавно погибший при весьма жестоких обстоятельствах) был никем иным, как палачом этого самого Суда, а поскольку должности там передаются исключительно по прямой мужской линии…
В общем, хотя Андрей Исидорович, не стал от меня скрывать, сколь опасна должность палача (который у них к тому же исполняет нечто наподобие роли судебного следователя), надо ли говорить, что предложения председателя я принял, не колеблясь ни секунды!
Кстати, предупреждения г-на Васильцева были не напрасны – за те три года, что я служу Тайному Суду, пришлось пройти через испытания порой не менее опасные, чем встреча с целым племенем людоедов-зулусов, а на теле у меня остались страшные отметины на месте вырванных кусков мяса. Но об этом – как-нибудь потом, потом…
В общем, я наконец обрел осмысленную жизнь, все мои благоприобретенные навыки оказались не напрасным хламом, посему считаю, что обязан Андрею Исидоровичу своим вторым рождением.
А теперь – о деле, с которым я был послан в Одессу. Это дело некоего негодяя по кличке (vous ne croirez pas! )как раз именно Черный Аспид. Впрочем, это прозвание не полностью отражало его сущность, ибо был он несравнимо подлее и опаснее, чем любая гадюка, переполненная ядом.
Первое его известное злодеяние было совершено три года назад, едва лишь я попал в Тайный Суд, и всколыхнуло тогда всю Россию.
*