Отрок. Внук сотника: Внук сотника. Бешеный лис. Покоренная сила. Евгений Красницкий
своих вокруг себя собирала и общей силой лечила. Говорят, даже могла и чужих людей, когда надо было, к этому привлечь. И тогда такой сильной становилась… Словами это не объяснить. И жила очень долго, я ее еще застала, даже расспросить пыталась… Не вышло ничего. Ты не думай, она не таилась, просто не дано мне это.
– Расскажешь? Может, у меня получится?
– Нет, нельзя объяснить того, чего не понимаешь. А про Миша-ню я тебе не зря говорю. Та старая ведунья тоже не все могла. Была одна вещь, которая ей не давалась, хотя ее этому и учили. Кто уж учил – не знаю, но учили, она сама говорила. И дело было не в ней самой, а в том, что мужчину подходящего она найти так и не смогла. Говорила она так: Светлые боги не зря людей на две половины разделили – мужчин и женщин. Женщина может в себе силу собирать, может и отдавать, а управлять ей почти не может. Ты вот Мишане силу просто отдавала, а направить ее, куда следует, не могла, потому так много ее и потратила. Управлять же этой силой может только мужчина, но у него ее почти совсем нет – только чтобы самому жить. Так вот, если сходятся подходящие мужчина и женщина, они вместе очень много могут. Женщина силу дает, а мужчина ее направляет. Может, кстати, и обратно вернуть, и тогда женщина еще сильнее становится, и еще больше силы ему отдает, а он опять ей возвращает, и так много раз. Такая пара может очень многое… И не только лечить, и не только добро творить, но и зло…
– И я с Мишкой?..
– Все может быть… Кто ж знает?
– Ты говорила, она очень долго жила. Это оттого, что у людей силы собирала?
– Да, что-то от тех сил и ей оставалось или сама себе оставляла. Иногда так и говорила: «Я твоего сына или мужа, или еще кого-то, спасу, но ты за это на пять лет постареешь или на десять». Иногда, рассказывали, вообще жизнь на жизнь меняла. А сама все жила и жила.
– Жизнь на жизнь… И соглашались?
– Вот будут у тебя свои дети, тогда поймешь, что можно и на такое согласиться.
– А отчего же она умерла?
– Убили ее. Князь дружинников прислал – варягов, а с ними трех попов греческих… Ну и убили. То ли не смогла защититься, то ли не захотела… От жизни ведь тоже устают. А может, не захотела смотреть, как древние устои рушатся, новая власть приходит, новый бог…
– А как ее звали?
– Яга.
– Пи-и… ть…
– Ой, очнулся! Пить просит!
– Сиди! У тебя руки от слабости дрожат, не сможешь напоить, только обольешь. Я сама.
– Мишаня, ты глаза-то открой, вот оно питье – перед тобой. Все, все, сразу много – нельзя. Я тебя, Мишаня, сейчас спрашивать буду, так ты глазами моргай, говорить тебе пока не надо. Если да – глаза прикрой, если нет – глазами туда-сюда поведи. Ну-ка, попробуй. Голова не кружится? Хорошо, молодец. Теперь вздохни сколько можешь. Где больно, здесь? А здесь? Тело все чувствуешь: ноги, руки? Шевельни-ка пальцами на руках. Теперь на ногах. Совсем хорошо. Повезло тебе: удар вскользь пришелся. Ребра у тебя, конечно сломаны, но хребет цел, и обломками костей нутро не поранено. Людмила, не вставай!
– Я только глянуть…
– Насмотришься