Лыжник. Александр Санфиров
особо удивился неожиданному желанию стать чемпионом, вот только энтузиазмом не засветился. И это было понятно. Тренер должен хорошо представлять потенциал своего сына.
Александр Петрович сам прекрасно знал свои физические данные и понимал, что ему потребуется намного больше терпения и труда, чем тому же Витьке Васильеву, чтобы добиться своей цели.
Вот только всякие Ирки Серовы появляются на горизонте, чтобы своими грудками, попками и улыбками оторвать такого положительного попаданца в самого себя от задуманного пути.
Удивившись, что мысли о симпатичной девчонке не выходят из головы, он тоже вышел из класса и отправился в раздевалку.
Когда он вышел на улицу, там шел снег. Огромные снежинки плавно планировали на сугробы. Вокруг царила тишина. Ветра не было вообще. Последние школьники весело разбегались по домам.
Саша глубоко вдохнул морозный воздух и медленно зашагал в сторону дома. Он все еще не свыкся с новым телом, его возможности казались безграничными. Он издал дикий вопль и высоко подпрыгнул. А после приземления запустил вверх портфель. После этого смущенно огляделся по сторонам и, поймав портфель, продолжил свой путь.
Сейчас в теле мальчишки находилось сознание прожившего жизнь человека, и, в отличие от настоящих детей, старому тренеру предстоящая жизнь не казалась бесконечностью, окутанной розовой дымкой надежд.
Он прекрасно знал, как короток этот миг между мгновением осознания себя и якобы очень далекой смертью. Поэтому и хотел прожить это мгновение так, чтобы получить от него все что можно. Но еще требуется не забыть о близких, чтобы встреча с перестройкой не оказалась для них страшным ударом, как это было когда-то практически для всех.
Машин на улице практически не появлялось. Множество прохожих, идущих навстречу, тащили елки, сетки с продуктами.
«А ведь ни одного нищего не видел за эти дни», – непонятно по какой ассоциации влезла в голову непрошеная мысль. Но он тут же понял, откуда та взялась. Год назад, тридцатого декабря, он сунул сто рублей сидящему в инвалидной коляске парню. Тот устроился у входа в супермаркет и смотрел требовательным взглядом на идущих мимо людей.
Александр Петрович понимал, что, скорее всего, деньги у инвалида отберут хозяева, посадившие его на это место, или полицаи. Но рука сама опустилась в кошелек. А сейчас, идя по заснеженной улице, он ощущал внутреннее удовлетворение, оттого что у магазина его не встретят нищие и ему не надо проходить мимо них, опустив голову.
Вновь в голове настойчиво застучала мысль, что впереди всего двадцать лет, а затем начнется бардак перестройки. К чему тогда все его чемпионские титулы, если в будущем нужны деньги, а не звания и кубки. Он вспомнил тренерскую работу в Штатах. Он там проработал не один год. Однако миллионером не стал, а вот тоска по родине не пропадала. В конце концов он решился и уехал в Россию. Никто его тут не ждал. Валюта, привезенная с собой, позволила купить скромное жилье. Петров мог бы сидеть дома на пенсии, но беспокойный характер не позволил этого сделать. Однако из-за усиливающихся болей ему