Сентябрь. Розамунда Пилчер

      Арчи и Вайолет уехали, а Вирджиния еще долго стояла перед домом, размышляя, чем бы ей теперь заняться. Собрание церковного совета разбило день надвое, но об ужине еще рано думать. Погода заметно улучшилась, вот-вот засияет солнце. Может, поработать в саду? Нет, что-то не хочется. В конце концов Вирджиния пошла в дом, собрала чашки со стола и отнесла их на кухню. Под столом, каждый в своей корзинке, дремали спаниели Эдмунда. Заслышав ее шаги, они мгновенно выскочили из корзинок и завиляли хвостиками в предвкушении прогулки.

      – Сейчас поставлю чашки в машину, и пойдем прогуляться, – сказала им Вирджиния. Она всегда разговаривала с собаками, и иногда, как, например, сейчас, звук собственного голоса действовал на нее успокаивающе. Неслучайно старые люди часто говорят сами с собой. Можно их понять.

      Собаки вертелись у Вирджинии под ногами. Она прошла в глубину кухни, сняла с крючка старую куртку, сунула ноги в резиновые сапоги, и они отправились в путь. Собаки понеслись вперед по дорожке, протянувшейся вдоль южного берега речки. Двумя милями выше по течению речку пересекал еще один мост, дорога отсюда вела к главному шоссе, а значит, и в деревню. Но Вирджиния миновала мост и пошла дальше по берегу туда, где деревья кончались и начиналась пустошь, – вдаль к холмам уходили мили вереска, травы и папоротника-орляка. Далеко на склоне холма паслись овцы. Вокруг стояла тишина, лишь вода струилась в реке.

      Она подошла к плотине; вода переливалась через стену, а позади нее образовалась глубокая заводь. Любимое местечко Генри, он тут купался. Вирджиния села на траву – на том месте, где они летом устраивали пикник. Собаки обожали речку. Они стояли по брюхо в воде и лакали с такой жадностью, точно не пили целый век. Вдоволь напившись, они вышли на берег, и отряхиваться им захотелось только у ног хозяйки. Послеполуденное солнце пригревало землю. Вирджиния сбросила куртку и немного понежилась в теплых лучах, однако комары не заставили себя ждать, они летели со всех сторон и кусали нещадно. Пришлось подняться, свистнуть собак и отправиться домой.

      Она была на кухне, когда вернулся Эдмунд. Курица уже зажарилась, Вирджиния толкла сухари, чтобы приготовить хлебный соус. Услышав шум подъехавшей машины, она удивленно взглянула на часы – всего лишь половина шестого. Как рано сегодня вернулся Эдмунд! Обычно он возвращался из Эдинбурга не раньше семи. Может, что-то случилось?

      Утешая себя мыслью, что ничего плохого случиться не могло, Вирджиния ссыпала толченые сухари в кастрюльку, где уже были все необходимые ингредиенты: молоко, лук, чеснок, и начала размешивать соус. В коридоре, ведущем из холла, раздались шаги. Дверь отворилась, Вирджиния с улыбкой, но все еще слегка встревоженная повернула голову.

      – Сегодня я рано приехал, – сообщил Эдмунд, хотя это и так было ясно.

      Вирджиния,