Небо в розовых тонах. Девять Жизней. Валентина Спирина
ко мне, зачерпнула охапку листьев и подбросила вверх, рассмеялась счастливо. Протянула обе руки ко мне:
– Идем! Идем, я тебе кое-что покажу!
Я шагнул послушно. Она ухватила меня за ладонь своими тонкими длинными пальцами, потянула уверенно куда-то вглубь парка. Я остановился:
– Погоди, сандалии…
Но Рада махнула рукой:
– Некогда! Пойдем скорее!
Хм. Ну пойдем. Хотя что за спешка?
Она подвела меня к огромному раскидистому дубу. Под его кроной можно было бы поставить пару десятков столиков, такой он был большой. Рада поманила меня пальцем. Подошел. Она взяла мои ладони, приложила их к узловатой коре:
– Слушай.
Я послушно стоял, думая про себя, что эта странная девчонка удивляет меня все больше. А она спросила вдруг, глядя на меня взволнованно:
– Слышишь?
Я отрицательно помотал головой. Рада огорченно вздохнула:
– Так я и думала… Погоди, иди за мной, – она решительно пошла вокруг дерева, пригибаясь перед особенно низкими ветвями. На другой стороне дуба я увидел большое дупло. Все повторилось.
– Слышишь?
– Да, вроде мыши пищат…
Рада рассмеялась. Она вообще любила смеяться, и у нее это получалось очень заразительно. я невольно улыбнулся:
– Что?
– А ты в дупло загляни. Только не шуми, напугаешь.
Достав телефон, я посветил в дупло и увидел там… наверное, это была мышь. Я не очень разбираюсь во всей этой фауне. Она сидела на задних лапах и испуганно смотрела на меня бусинками глаз, смешно шевеля носом. Я повернулся к Раде:
– А что я должен был услышать?
Она задумчиво погладила кору могучего дерева:
– Этому дубу уже триста лет. Он старше этого города, он патриарх. Он видел все радости и печали этого города. И не засох, живет и радует всех вокруг. Люди утеряли связь с природой, с собой. И от этого такие грустные. Вот и ты не слышишь. Вот скажи мне – от чего ты сегодня такой грустный?
Я задумался.
– Дела не идут, с друзьями вчера поругался, не спал вот…
Она улыбнулась грустно:
– И из-за этого ты грустный? Честно-честно?
Я ответил:
– Пойдем, а то твои сандалии найдут себе другого хозяина.
Рада кивнула:
– Пойдем…
Солнышко меж тем уже светило вовсю, расцвечивая парк яркими осенними красками. На дорожке, возле того места, где Рада оставила сандалии, стояла маленькая девчушка лет пяти. Глазастая, курчавая, она посмотрела на нас долгим внимательным взглядом, и строго спросила:
– Тетя, это ваши сандалики?
Рада присела перед ней на корточки, спросила с улыбкой:
– Как тебя зовут, кукла? И где твоя мама?
Девочка насупилась:
– Я не кукла, я Мафа. И вообще, вопросом на вопрос отвечать не вежливо.
Я усмехнулся, а Рада рассмеялась заливисто, сказала:
– Да, Маша, это мои сандалики.
Голос