«Свет и Тени» «неистового старика Souvaroff». Яков Нерсесов
малодушные напирали на них сзади, не давая передним останавливаться. Но и в бегстве не было ничего, что бы их остановило. Страх заставлял лететь быстрее ветра. И страх не просто быть убитым, а быть заколотым штыком: после того как Магомет запретил мусульманам есть свинину и приказал переколоть всех свиней, смерть от штыка считалась у турок позорной…
В самый разгар суматохи в лагере начали ложиться русские ядра, довершившие хаос…
Казалось, победа близка…
Но тут неожиданно по русским открыла кинжальный картечный огонь замаскированная турецкая батарея. С немалыми потерями штыковой атакой Суздальского полка она была взята, а орудийная прислуга переколота разъяренными гренадерами…
Путь на Балканы казался открытым…»
В драматично складывавшемся из-за двоевластия 8-часовом бою под Козлуджи русские потеряли 57—75 (данные разнятся) убитыми и 134 раненными (из них 4 офицера; либо несколько больше?), но турки больше – около 500 (или, все же, чуть ли не вдвое больше?), а также сотня из них попала в плен. Лишились они и 29 орудий с обозом.
Впрочем, есть и другие версии и трактовки «взаимодействия» Суворова с Каменским в том памятном сражении.
Как правило, они основываются лишь на двух сохранившихся документах: рапорте Каменского и воспоминаниях Суворова, чей рапорт не сохранился. Интересно, что они не расходятся по существу, но разнятся по позиции во время боя и взглядам на происходившее. Причем, Каменский отдает должное действовавшему впереди Суворову: «…ревностные труды и оказанное мужество генерал-порутчика Суворова в сей победе, коим, как бывшим впереди, управляема была атака и неприятель трижды был опрокинут».
…Между прочим, за давностью лет (почти 250 лет!) и нагромождения разномастными «акробатами от истории» всевозможных слухов вокруг их взаимоотношений (или «крутизны», как бы сказали сегодня), расставить точки в крайне щекотливом вопросе о полководческой славе вряд ли, удастся. Замешанная на море крови и смертях «бес числа», она во все времена не делится на двоих! Тем более, выяснить, а была ли между ними «заруба» на самом деле…
Не нам судить, кто из двух полководцев прав либо виноват, тем более, что победителем при Козлуджи посчитали, не без оснований, Суворова. Каменский счел это нечестным и под предлогом недостатка провианта, перевязочных средств и трудных дорог приостановил наступление своего отряда вперед. Более того, Каменский, пользуясь старшинством, собрал военный совет, который высказался не зарываться вперед. Не исключено, что после этого между гонористыми и гоношистыми «соперниками» последовало очень резкое объяснение. Потом Суворов обвинял Каменского, что именно он не дал ему перенести войну за Балканы – после поражения турок под Козлуджи для русских открылась прямая дорога к Шумле, последней крепости на пути к Константинополю. И в тоже время, он сам участвовал в военном совете (Каменский,