Последствия. Анна Романова
еще одно. Его прыжки поразили не только меня. Мальчишки остановились в стороне, чтобы посмотреть. Затем он встал на руки и прошел так несколько метров. Оттолкнувшись руками от земли, он встал на ноги и подошел ко мне.
– Что насчет нас? – спросил он, тяжело дыша. – Попробуем?
– Танцовщица и гитарист – опасная смесь. Слишком много творчества, – прошептала я.
– Чувствуй жизнь, Сара, – сказал он, приближаясь ко мне. – Ты мне очень нравишься.
– Я готова попробовать, – ответила я, и он поцеловал меня. Его тело было горячим среди прохладного апрельского ветра.
– Надень куртку. Заболеешь.
Он поднял ее с земли и забрал у меня гитару.
– Давай, сегодня поужинаем в кафе, – предложил он, и я согласилась.
Уже в кафе я спросила его про прыжки, которые он выдавал в парке.
Оказалось, что два года он занимался паркуром. Ему нравилось преодолевать страхи.
– Волнение, как иголочка, покалывает тебя перед каждым прыжком, – рассказывал он. – Ты не знаешь, чего ожидать. Тебя одолевают вопросы: а что если ты не сможешь перепрыгнуть с одной крыши на другую и упадешь вниз? А если приземлишься не так, как надо? Потом засовываешь все это в самый темный уголок своего мозга и прыгаешь. И когда все получается – адреналин. Он, как наркотик, парализует твое тело, а сердце готово вырваться наружу от удовольствия. С каждым разом волнение становилось меньше. Я перестал бояться, и это занятие стало терять смысл. Кстати, тату «Чувствуй жизнь» я сделал после того, как бросил паркур.
Я слушала и молчала.
– А где слова «ты ненормальный или сумасшедший»? Обычно про нас так говорят.
– Я представила себя на твоем месте и подумала о том, что не решилась бы даже на самый маленький прыжок. Так что ты отважный.
– Такой положительной оценки себя я не ожидал услышать.
– Рада, что первая об этом тебе сказала.
– Помимо паркура была музыка, и я сделал выбор.
– Что ты еще умеешь, о чем я не знаю до сих пор?
– Могу петь, – сказал он. – Выйдем из кафе, и я тебе спою.
Он не соврал. По дороге домой он пел мне песню, а я все время улыбалась. Прохожие обращали на нас внимание, но он никого не замечал.
Когда он закончил, я захлопала в ладоши и крикнула:
– Браво! Почему ты не поешь в группе?
– Я не потяну, – сказал Дин. – Только если быть на подпевках.
– Знаешь, рядом с тобой я начинаю чувствовать себя немного… – я замялась.
– Продолжай, – попросил Дин.
– Ты такой разносторонний. Я в своей жизни ничем больше не занималась, кроме танцев.
– Может, это к лучшему, – сказал он. – Начинать и бросать – не самое лучшее, что может быть. Потому что у меня именно так и было.
– Музыка осталась.
– У тебя танцы. Так что ты ничего не потеряла. Еще один факт про меня, – сказал Дин. – Никогда не было длительных серьезных отношений.
– Знаешь, я так и подумала. По твоему вопросу «Что на счет нас?».
– Что