«Золотая утка». В погоне за сенсацией. Ольга Валентеева
желаешь услышать лучшего поэта столицы? – спросил Гил.
– Честно? Не очень. – Я качнула головой. – Но ты ведь все равно туда пойдешь, правда?
– Пойду. И твоя задача – сфотографировать девиц, засевших под окнами. Идем!
А дальше мне предстояло почувствовать себя одной из сумасшедших фанаток Сэя Аллени. Гил нырнул в дыру в заборе первым. Сделал это так профессионально, что стало понятно – не в первый раз.
– Ненси, ну где же ты? – донеслось с той стороны.
– Иду, – шикнула на начальника и пригнулась, вползая в проход. Гил протянул мне руку и помог выбраться. Я огляделась – красивый белый дом был прямо передо мной. А на лужайке перед ним, словно грибы, выросли девушки. Они сидели на зеленой травке и не отрывали взгляда от увитой виноградом террасы. А оттуда доносился девичий смех и разговоры тех, кто оказался более удачливым и сумел понравиться матушке поэта.
– Мы пойдем к ним? – спросила Гила.
– Фотографируй, – приказал он.
Точно! Чуть не забыла. Скомандовала чуду техники и магии сохранить эту необычную картину, а затем Гил увлек меня чуть в сторону, и я сумела разглядеть среди зелени достаточно уютную скамейку. Мы едва успели присесть, как с террасы донесся звучный мужской голос. Стоит признать, слышно было отлично. И голос… завораживал. Он летел над садом, а слушательницы, казалось, забыли, как дышать.
Мне стихи понравились. Они ведь были о главном – о любви.
Глаза твои, о свет души моей,
Чаруют и даруют вдохновенье,
И ночь моя становится светлей
И ярче на крылатое мгновенье.
Когда тебя я вижу, то живу.
Не видя – бесконечно умираю.
И глаз твоих бездонных синеву
Я, будто воздух утренний, вдыхаю…
– Какие скверные стишата, – пробормотал Гил.
– Ты что! – ткнула его локтем в бок. – Они прекрасны!
– Чем? – насупился редактор. – Вот уж не думал, что ты падка на любовные строки без намека на чувства. Когда любят, так не говорят, Ненси. Единственное предназначение этого, с позволения сказать, стихотворения – обманывать глупых девушек вроде тебя. Уверен, у Аллени отбоя нет от женщин, и каждой он читает одни и те же строки.
– Умеешь ты испортить момент. – Я глубоко вздохнула. Что ж, может, Гилберт и прав. Но мне бы так хотелось, чтобы мне тоже читали стихи. Вот так, душевно, таинственно. Я почти любила Сэя Аллени…
Стоп! Что это я? Разомлела, как школьница какая-нибудь. Щеки предательски вспыхнули. Гил тихо засмеялся. А мне что-то стало не до смеха. Потому что стихотворение закончилось, и последние слова редактора слышали те, кто собрался вокруг дома. И теперь они о чем-то подозрительно перешептывались.
– Гил, нам пора, – потянула начальника за рукав.
– Почему? Мы еще не закончили.
Он сидел к девушкам спиной, поэтому не заметил их странных передвижений. А я-то – лицом!
– Вы что-то имеете против стихотворений господина Аллени? – Похоже, дамы достигли согласия и двинулись к нам.
– Ничего! – поторопилась