Обратная сторона тарелки. Надежда Георгиевна Нелидова
лежит толстый слой пыли. Только на заваленном папками журнальном столике, где находится ноутбук, пространство вытерто локтями до блеска.
– Некогда, ни до чего руки не доходят. Накупила барахла, – Нюся небрежно пнула коробку, – а куда мне оно? Семьи нет. Живу одна с кошкой Сонькой. Маму в прошлом году похоронила. Это она мне всё в уши жужжала: «Не жалей, Нюська, на вещи. Деньгам не верь – деньги пшик, дым, бумажки». Привыкла жить при дефиците, две реформы пережила.
Говоря это, Нюся шлёпала большими и крепкими босыми ступнями по пыльному полу, всюду в пыли оставляя «пальчики». За шкафом, постанывая, скинула тесный китель, с наслаждением переоблачилась в старенький халат.
– Это мама меня приучила форму носить. И чтобы ромбик непременно привинчен, – сообщила из-за шкафа, – Ужасно она гордая была, что я на юриста выучилась. «А иначе, говорит, Нюська, как люди будут знать, что ты у меня следовательша? И экономия, говорит: зачем свою одежду трепать? А так, сносишь казённую – новую выдадут».
Действительно, в линялом халате Нюся никак не походила на следователя. В крайнем случае, тянула на банщицу или посудомойку.
С кухонного стола локтём сдвинула сковородку с чем-то скисшим утрешним, а может, вчерашним. Накрыла холостяцкий ужин: хлеб, колбасу, сыр. Щедро порезала всё крупными ломтями.
Поставила на электроплитку кастрюлю с водой, лаврушкой, перцем. Вынула из пустой морозилки пачку магазинных пельменей. Оттуда же на свет появилась запотевшая бутылка беленькой. Нюся с вызовом пристукнула ею по столешнице:
– Вы как хотите, а я пригублю. Не думайте, я не увлекаюсь. Просто устала за эту неделю как пёс. Начальство с утра на планёрке вздрючило: мол, с каждым делом копаюсь как неживая. План запарываю, весь отдел назад тяну.
Я бы тоже не отказалась, но – за рулём. А, лихо встряхнула мокрыми волосами: была не была, тоже расслаблюсь. Сама с Верочкой извелась за эту неделю. Врачи острожный прогноз дают: на поправку идёт наша девочка. Можно и отметить, выпить за её здоровье.
Мужу позвоню – приедет, встретит – золотой человек. И хорошая, очищенная водочка мягко, за милую душу пошла, и колбаса такая оказалась сочная, душистая.
– Это хорошо, когда с супругом уважение и полное взаимопонимание, – важно кивнула Нюся. – Я вот всю жизнь ждала Любовь: чтобы с большой буквы. Чтобы сердце заходилось, страсть бурлила, кипела и захлёстывала. И что? Прождала тридцать лет, живём с кошкой Сонькой старыми девами. Но она хоть стерилизованная.
– Любовь? – я рассмеялась, подцепляя разваренный пельмешек. – Заруби на носу, Нюсенька, Любовь с большой буквы семейной жизни только мешает. А уж если неземные шекспировские страсти – пиши пропало.
Любовь – это не счастье, Нюсенька, – а драма и трагедия в одном флаконе. Наваждение это, сумасшествие, от Дьявола. И в Писании сказано: горе тому, чрез кого любовь в этот мир приходит. Там про грех говорится, ну да один чёрт.
От такой