Уязвимая. Евгения Кузьминых
я – Тина Брайн, неслась навстречу скорой смерти.
«Умереть – но сохранить стены!» – главное правило защитников. Моего отряда.
Новый удар, прогремел позади. Звук настолько громкий, что заложило уши. Инстинктивно повернулась и увидела, как мой пост, на границе северо-восточной стены, пылал ярко-красным огнём. Клубы чёрного дыма поднимались, врезаясь в ночное небо.
Почудилось, как внутри перевернулся какой-то ком.
«Что бы стало, если бы не рискнула покинуть дежурство, без разрешения лидеров? Тоже превратилась в пепел, как древесина поста?»
Резко остановилась. Ладони намокли, и пистолет начал выскальзывать. Грудную клетку что-то сжимало в тиски, отчего больно дышать.
Потрясла головой. Глубокий вдох, попыталась избавиться от подступившей тошноты.
Выстрелы окружали, нападавшие наступали.
Отмахнувшись, от странного явления тела, смешалась с защитниками. Строем подошли к центральным воротам, и мне, наконец, удалось разглядеть тех, кто нарушил наши границы. Несколько сотен солдат, скрываясь под длинными плащами с глубокими капюшонами, убивали жителей города.
«Отчуждённые» – прошептала.
Отчуждённые – люди, по не понятным причинам, отказавшиеся присоединиться к Спасению, и постоянно атакующие его стены.
«Нельзя позволить им прорваться!»
Вдохнула воздух, пропитанный гарью, тут же выпустила. Горло раздирал кашель, но он нисколько не мешал выполнить главную задачу моего отряда.
«Всё что у нас есть, это город. Так не позвольте никому завладеть им!» – стучал в голове приказ одного из трёх лидеров.
Выставив пистолет на изготовку, понеслась на отчуждённых. Они двигались по дороге, ведущей как раз к жилым ангарам спасённых. Должна была уберечь безоружных и беспомощных людей.
Заметив приближение, один из отчуждённых кинулся в мою сторону. Дважды выстрелив из пистолета, смотрела, как только что выпущенные пули осколками осыпались на землю, отражённые чёрной мантией.
Неужели плащи – это броня, оберегающая их от пуль? Как я могу защитить город, если для отчуждённых мой пистолет не представляет угрозы?
На раздумья времени не было, поэтому, так и не опуская оружия, продолжила стрелять, до тех пор, пока пули не закончились. Как только пистолет опустел, машинально убрала его в задний карман штанов.
Сжала руки в кулак, сделала шаг в сторону захватчика. Конечно, знала, что у меня нет никаких шансов, против отряда отчуждённых, но поступить по-другому не могла.
Дуло пистолета, направленного на меня. Затем глухой звук от выстрела и сильный свист в ушах. Между мной и несущимся ко мне отчуждённым мелькнула тень. Мгновение – и меня оттолкнули на мощёную дорогу, ведущую вглубь города.
Обжигающая боль пронзила грудь. Последнее, что увидела, были горящие синим огнём глаза моего спасителя.
Очнулась уже в лечебнице.
Белая холодная палата, переполненная защитниками, лежавшими на рваных матрасах. Кровоточащие раны испускали смрад. Смешиваясь с воздухом, пропитанным лекарственными препаратами, он отравлял.
Так пахнет смерть, мелькнуло в голове.
Сегодня была одна из самых жестоких атак. На этот раз отчуждённые подобрались к нам вплотную. Они ещё никогда не взрывали стены города.
«Надеюсь, что вскоре мы покончим с ними!» – подумала, озираясь по сторонам.
В палате стояла ужасающая тишина. Защитники безмолвно с каменными лицами дожидались прихода лекаря. Но почему я то и дело морщилась от странного жжения в груди? Оно ощущалось как раз на той области тела, куда пришёлся удар человека, спасшего меня.
Бросило в жар, когда поняла, что сейчас чем-то отличалась от соседей по палате.
Сделала вдох – жжение в груди усилилось. Прикоснулась к месту удара, нащупала небольшую отёчность.
« – Боль» – прошептала.
Окутала пелена. Голова закружилась, в висках глухой стук, словно некие оковы сжимали их. Прижала ладони к лицу, хотела унять жар, но это не помогло. В глазах рябило от яркого света. Зажмурившись, откинулась назад, пыталась унять боль вырывающегося из груди сердца.
Мучения закончились так же резко, как и начались.
Когда снова посмотрела на защитников, они были, как обычно, спокойны. Заметила, что во мне появилось ещё одно ощущение, знала и его тоже – беспокойство.
Страх и отчаянье, также присутствовали. Не могла доверять своим мыслям и ощущениям. Разве такое возможно? Я же не умела чувствовать. Скорее всего, это всё мне казалось. Точно, всему виной отчуждённые. Меня отравили, и то, что сейчас происходило, это не правда. Да и в Городе Спасения чувств не было, а любое проявление их каралось смертной казнью. Люди не умели чувствовать. Эту способность у нас отобрали внеземные ещё тогда, когда прибыли на нашу планету, чтобы захватить.
Но тогда почему в эту минуту я так сильно отличалась от соседей по палате? И откуда мне известны незнакомые ранее чувства?
Давящая