Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга третья. Рахман Бадалов
Балагера переиздавалась Трухилевским институтом каждый год, была включена в обязательное чтение в школах и стала программным текстом, гражданским наставлением, призванным воспитывать школьников и университетских студентов в духе трухилистской доктрины…
– Я часто думал об этой вашей теории, доктор Балагер, – признался он —
…президент Трухильо…
Это было божественное решение? Почему – я? Почему выбор пал на меня?
Доктор Балагер облизнул губы кончиком языка, прежде чем ответить.
– Божественное решение неотвратимо, – сказал он в душевном порыве. – Должно быть, принимались во внимание ваши исключительные качества лидера, работоспособность, а главное – ваша любовь к этой стране».
«Кто придумал лозунг Доминиканской партии на мои инициалы [Рафаэль Леонидас Трухильо Молима – Rectitud, Libertad, Trabajo, Maralidad (честность, свобода, труд, нравственность. – Исп.). ]? – спросил он вдруг»
«– Так, понятно: кто-то ослушался, – пробормотал он. Сенатор Энри Чиринос кивнул, не решаясь заговорить.
– Опять попытались вывезти деньги? – спросил он, придавая тону холодность. – Кто? Старуха?
Рыхлая физиономия, вся в капельках пота, снова кивнула, как бы через силу.
– Отозвала меня в сторону вчера, на вечере поэзии, – начал он неуверенно, голос истончился до ниточки. – Сказала, что исключительно думая о вас, не о себе и не о детях. Чтобы обеспечить вам спокойную старость, если что вдруг… Я уверен, что это правда, Хозяин. Она вас любит безумно.
– Чего хотела?
– Ещё один перевод в Швейцарию. – Сенатор замялся. – Всего один миллион на этот раз…
И Высокочтимая Дама тоже боится, что режим рухнет? Четыре месяца назад она попросила Чириноса перевести в Швейцарию пять миллионов долларов; сейчас – один. Думает, что настанет момент, когда придётся удирать отсюда, и что надо иметь кругленькие счета за границей, чтобы позолотить себе изгнание и жить там да радоваться».
«Все считали Козла спасителем Родины: он покончил с междоусобными войнами, с опасностью нового гаитянского нашествия, положил конец унизительной зависимости от Соединённых Штагов, которые контролировали таможни, препятствовали появлению национальной, доминиканской монеты и даже утверждали бюджет страны, и, к добру или не к добру, привёл в правительство самые светлые головы страны. Что значило на этом фоне то, что Трухильо имел всех женщин, которых хотел? Или что он подминал под себя в бессчётном множестве заводы и фабрики, земли и скот? Разве он не приумножал богатство страны? Не дал доминиканцам самые могучие на Карибах вооружённые сипы?»
«Президент Трухильо отчеканил приказ:
– Начиная с сегодняшней полночи, армейским и полицейским силам приступить к поголовному истреблению всех лиц гаитянской национальности, которые незаконным образом находятся на доминиканской территории, за исключением работающих на сахарных плантациях. – И, прочистив горло, обвёл офицерский круг тяжелым взглядом. – Ясно?
Головы дружно кивнули, в некоторых